Вечер выдался очень теплым и заново привнес дыхание лета в увядающую октябрьскую природу. А во мне всколыхнулось желание увеселений и громких вечеринок, какое обычно посещает меня весной. Но я ограничился встречей с другом.
Он сидел на скамейке, а я стоял напротив него и курил, и возможно, именно потому он так хорошо это разглядел.
И как будто стал пониже, добавил Влад, в недоумении меня рассматривая.
Пониже? удивился я.
И вот тут я впервые ощутил, что что-то происходит. Мне стало не по себе, словно холодные пальцы незнакомца опустились сзади на шею. Весь мой романтический настрой, навеянный прекрасной погодой, мигом развеялся.
Я вспомнил, как сегодня с утра, собираясь на работу, вдруг обратил внимание, что подвесная полка с моими книгами, на которую я часто поглядывал, как будто ушла вверх по стене. Нет, как будто я смотрю на нее с другого ракурса чуть ниже, словно согнув колени, хотя я стоял в полный рост. Из-за утреней спешки эта странность быстро покинула мои мысли. И хотя на работе я несколько раз испытал нечто подобное, я, опять-таки в спешке, приписал это тому, что сильно сутулюсь, и старался держать спину ровнее. Теперь все эти мелкие впечатления вернулись леденеющими каплями.
По приходу домой я тут же померил свой рост: стал спиной к лутке двери, отметил карандашом над головой и отмерил рулеткой. Рулетка показала 175 сантиметров. Я несколько раз перепроверял, но результат оставался прежним. Непостижимым образом я стал ниже на 5 сантиметров.
Утром, только встав с постели, я сразу же повторил этот обряд. Рулетка показала 173 сантиметра.
В этот день произошла еще одна странность, которая при иных обстоятельствах не оставила бы такого неприятного следа. Но сейчас я не мог избавиться от ощущения мистической связи всего происходящего, даже тех деталей (теперь я это понимаю), которые отношения к делу не имели.
Я шел с работы и заметил, что навстречу мне идет знакомый. Мы давно не виделись, к тому же за те много лет, что друг друга знаем, мы лишь один или два раза пили вместе кофе, общаясь с глазу на глаз, и несколько раз находились в одной компании. Однако всегда вежливо здоровались, порой даже интересуясь, как у кого дела.
Я увидел его еще из далека, но он, кажется, меня не замечал. Подойдя близко, я по-товарищески улыбнулся и протянул руку, чтобы поздороваться. Он наконец обратил на меня внимание и протянул руку в ответ, но сделал это как-то механически, а на лице застыло легкое удивление.
Привет. Как поживаешь? спросил я добродушно, принимая неуверенное рукопожатие.
Я все еще считал эту заминку случайной, не особо в нее вдумываясь. И хоть я был в мрачном замешательстве после открытия ситуации с ростом, стандартная маска приветливости автоматически прилипла к моему лицу.
Привет Да ничего, отлично, ответил приятель, все более выражая недоумение.
Ты что не узнаешь меня? усмехнулся я.
Э-э-э
Я Дима, мы с тобой сто лет знакомы.
Я еще улыбался, но внутри у меня все сжалось. Мне вдруг пришла в голову безумная мысль, что я стал не только ниже ростом, а и переменился во внешности. Что со мной произошла невероятная трансформация, из-за которой меня теперь не узнают люди. Давно ли я смотрелся в зеркало? Как я сейчас выгляжу?
Неожиданно мне захотелось бежать домой, чтобы скрыться от чужих глаз и поскорее увидеть свое отражение. Почему-то мне стало неловко перед знакомым, хотя, при ином раскладе, это ему должно было быть неловко, что он меня не узнает.
Он, между тем, внимательно вгляделся в меня, пытаясь вспомнить. Вдруг его глаза прояснились.
А, Дима! Привет! Он снова пожал мне руку и сердечно ее потряс. Я что-то переработал наверное.
Затем он еще раз пристально посмотрел на меня и сказал:
Ты как-то по-другому выглядишь. Похудел или что?
Я уже не был таким приветливым, поскольку не мог полностью скрыть неприятных чувств, бушующих у меня внутри. Мы неуверенно обмолвились парой слов и разошлись каждый в свою сторону.
Дома я долго рассматривал себя в зеркале и пришел к выводу, что никаких изменений в моей внешности не произошло, если не считать того, что я стал меньше. Да, теперь это было очевидно, я не просто похудел, а уменьшился в размере.
Я учащенно дышал с приоткрытым ртом и буравил глазами отражение. Я чувствовал, как во мне, словно раскаленный сгусток, зреет приступ паники. Но, несмотря на мое состояние, которое походило на хрупкий деревянный мост, нависший над пропастью, я понимал, что знакомый не смог бы меня не узнать только поэтому. Случившихся изменений недостаточно, ведь мой облик остался прежним, а он действительно растерялся и не мог меня вспомнить.