Творческую часть сознания я предпочитаю называть «сценой», на которой мы своей волей, или при участии других воль, «разыгрываем спектакли» мыслим, фантазируем, вспоминаем, переживаем. Содержание этих спектаклей может быть двояким это либо воспоминание, прокручивание перед внутренним взором хроник своей жизни, либо фантазирование, где прокручиваются вымышленные картины.
Иногда это «спектакли по мотивам реальных событий», но с долей вымысла. Любая идея, или план, который мы хотим воплотить, являются таким спектаклем с реалистичной основой. Например, спектакль, в котором мы идем привычной дорогой на работу это будничная постановка, где актеры играют на автомате, а роли заучены на зубок. Но там, где мы работаем с новыми идеями, строим планы, на сцене сознания появляются непредсказуемые персонажи, с которыми нужно лучше познакомиться, понять их. Играть сложные спектакли мы учимся во внешнем мире, где приходится угадывать чьи-то невысказанные мысли, оценивать мимику и жесты. Поэтому героями внутренних спектаклей могут выступать как наши знакомые, так и вымышленные персонажи.
Персонажами спектаклей могут быть и абстрактные идеи. Глупость, совесть, зло, богатство, их противоположности и еще сотни других понятий, которые мы усвоили как идеи, являются фигурами, или тенями, возникающими на внутренней сцене сознания. Чаще всего эти идеи нами примеряются на себя, на близких и знакомых, но могут существовать и как пустая форма, без ясных очертаний, как потенциальные силы. Мы предсказываем последствия своих, или чужих поступков в реальности лишь потому, что над нами все время витают эти призрачные идеи.
Чем больше на «сцене» происходит работы с проектами, возможностями и абстракциями, тем сильнее развита творческая составляющая сознания. Если же на «сцене» преобладают воспоминания, «хроникально-документальные фильмы», тем сильнее связь «сцены» с памятью и тогда можно говорить о преобладании догматической составляющей в сознании. Возможен и третий вариант когда «сцена» имеет сильную связь с бессознательным, которое заполняет ее образами, не находящимися в нашей воле. Обычно это происходит во снах, когда наша «внутренняя сцена» (ключи к которой, таким образом, хранятся не только у оператора сознания) оказывается во власти бессознательного. Некоторые сновидения мы склонны воспринимать как своеобразные послания сознанию, но они могут быть такой же игрой фантазии бессознательного, как и многие спектакли сознания, которые разыгрываются нами просто для собственного удовольствия.
1.2.2.7. Сознание и переживания
«Сцена», или «внутренний взор» является не только частью сознания, но и связующим звеном между ним и восприятием. Мы воспринимаем спектакли своего разума (как и сновидения) аналогично слуху, зрению, осязанию и т. д.
Обычно эти внутренние спектакли называют переживаниями. Сознание способно переживать как то, что действительно случилось, так и то, что может случиться, или случилось не с нами а это уже творческая работа «сцены», где разум способен создавать собственный эксклюзивный продукт и поставлять его восприятию. Поэтому и чтение книги, и просмотр фильма, и собственные фантазии могут порождать нервные физические реакции, сходные с теми, которые происходят от воспринятого из внешней реальности. Такие переживания чисто человеческий тип ощущений, прямо связанный с наличием сознания и его развившейся способностью работать с информацией.
Наши устойчивые переживания часто связаны с непониманием чего-то, или с отсутствием решения у проблемы. Например, частым объектом переживания выступает смерть чужая, или собственная как потенциальная проблема, не имеющая решения. «Переживать» обычно означает повторять, прокручивать какое-то событие, или факт, представление о нем «у себя в голове». Такие переживания аналогичны кастанедовскому индульгированию. В концепции Кастанеды этот психический процесс энергоемкое и бесполезное занятие. Вероятно, с точки зрения животного, индульгирование действительно непозволительная психическая роскошь. Но с позиции психоделической природы сознания (о которой будем говорить ниже) индульгирование является своеобразной наградой (не только в виде удовольствия, но и в качестве наказания, страдания) за обладание разумом.
Разум может жить переживаниями, поскольку они впечатляют его, но это занятие также отвлекает сознание от более актуальных занятий. Но если говорить о структуре нашей памяти, то лучше всего запоминается то, что вызывало интенсивные переживания. Память состоит из пережитых, пережеванных переживаний. А поскольку самые яркие переживания связаны с непониманием, то память позволяет нам мысленно возвращаться к точкам конфликтов между познающим разумом и сопротивлением этому познанию со стороны действительного. Иногда, возвращаясь в эту точку, мы можем, переживая что-то вновь, переоткрыть реальность, соединяя это старое с открывшимся позже. Когда мы ощущаем, или нам кажется, что мы что-то поняли, это понятое отправляется в архив, содержимое которого редко возвращается на сцену сознания. Понятое не трогает больше нас, становится практически невидимым, поскольку не вызывает переживаний.