Мария понимала смерть до всех доберётся. Каждому выпадет своё время и час. Но не сам человек выбирает этот час, эту минуту ухода в неизвестность. Тогда кто? Кто владеет этими часами человеческой жизни? Если эта костлявая старушенция в белом саване, то она явно перепутала время на жизненных часах Витюши. Она ошиблась, обозналась, залетела не в то окно.
Как бы спешила к другим, к тем, кто хотел быстрее уйти на «тот свет», мучаясь от болезни или совести. Но вдруг, захотелось ей, смерти, заглянуть в их окошко. И так ей такого же болотного покоя захотелось прочувствовать. Присела рядом с мужем Марии, вкусила тишину и разомлела. Да долго не посидишь. Дела не ждут. Но, видно у смерти оказалась чисто человеческая натура. Зря, что ли время теряла на перерыв от дел смертных? И чтобы с пустыми руками не уходить, решила её Витюшу забрать. А может и из чисто женской зависти. Мол, не всё тебе баба в тиши и покое купаться. Чёрная зависть и злость её разобрала на тихое семейное счастье, поэтому и оставила она Марию одну в неизвестности. Выходит, что и у смерти что-то человеческое имеется.
Так думала Мария. Теперь, глядя на мёртвого мужа, она поняла, что смерть, оставаясь чёрной дырой во вселенной и чем-то ещё неизведанным, неизвестным всё-таки является ощутимым явлением. Вот она как сковала Витюшу невидимыми цепями и он, застыл в этой немного странной спящей позе. Вот он стал холодеть, как от прикосновения к телу ледяного металла.
Странное ощущение, человек вроде бы и есть, но на самом деле его уже нет. Он не с ней, не здесь, а возможно он рядом где-то завис. В смысле душа его где-то присела на диванчике и смотрит на неё, на Марию. Маша, даже вздрогнула от такого предположения. Страшно, когда тебя окружает неизвестность.
Витюша ушёл тихо, как они с ним жили. Странно, никогда ничем не болел, не жаловался ни на что. Разве, что на появившуюся отдышку. Иногда просил Марию измерить ему давление.
Измерь, чтобы удостовериться, что давление, как у молодого, всегда шутил он.
А тут, сел у телевизора и по обыкновению заснул. А когда Мария подошла его разбудить на ужин, то поняла он умер. Тихо так умер. Со стороны казалось, что заснул мужчина. Голову чуть скосил на плечо и заснул, вот-вот засопит сейчас. Тихо так, сладко. А оказалось, он умер. Ушёл от неё. И не к кому-то ушёл, а вообще, навсегда. Туда где неизвестно что, и неизвестно как. В неизвестность.
Мария даже как-то сразу и не поняла что произошло. Потолкав легко мужа за плечо, она растерянно несколько раз попросила его встать.
Просыпайся, Вить, картошка стынет, я салат тебе нарезала, как ты любишь, с луком. Слышишь, вставай.
Потом так же растерянно, подошла к телефону и набрала скорую.
Вы знаете, я мужу ужин приготовила, а он уснул и не встаёт, удивленно сказала она в трубку.
Понятно. Вы там валокординчику выпейте, женщина, и дверь входную откройте. Вы одна? Попросите соседей побыть с вами. Мало ли что, ответил ей голос в трубке, предварительно спросив о возрасте мужа и записав их адрес.
Она машинально, как автомат продиктовала всё, что просил голос в трубке, также машинально открыла дверь своей квартиры и нажала на дверной звонок соседской квартиры. Никто ей не открыл дверь, никто не отозвался. Так же на автомате она прошла в комнату, где с замороженной улыбкой на мёртвом лице сидел её Витюша, и присела рядом с ним.
Она помнит, что последнее, о чём она подумала, глядя на мужа: лёжа в гробу, он тоже будет улыбаться? Чему? Неизвестно что там, неизвестно, что будет теперь с ней. И неизвестно чему он улыбается.
Маша не видела, как в квартиру вошли люди в белых халатах. Не помнит, как появилась соседка Надя. Потом оказалось, что она недавно вернулась откуда-то и врач скорой попросила её временно не оставлять Машу одну. Что было потом, она помнит частично. Суета. Мелькание людей. Носилки. Большой чёрный пакет, в который положили её мужа, всё ещё спящего, улыбающегося неизвестности в своём глубоком вечном сне. И лицо соседки Нади. Она наклонилась к ней и тихо сказала:
Пойдём Маша, тебе сейчас нельзя одной оставаться. Пойдём ко мне.
А Марию что-то как бы обволокло и сковало. Она сидела и не могла сдвинуться с места, словно её запеленали чем-то мягким, но так туго, что дышать стало тяжело. Она
потом поняла, что это так сковало её неизвестность. Появилось сразу много вопросов с неизвестным ответом. А неизвестности Маша всегда избегала и боялась.
Надя отвела Машу, еле передвигавшую ноги в свою квартиру. А в их с Виктором гнёздышке, где уже никого не было и ничего не происходило, Надя выключила свет и закрыла дверь на ключ. Мария услышала щелчок защёлкнувшего замка и поняла, что это закрылась не просто дверь, а вход в ту прежнюю жизнь. Жизнь с мужем, с которым она была счастлива. Жизнь, которая, была запланирована на долгие годы вперёд, где было всё ясно и понятно: работа-дом, завтрак, обед, иногда прогулка вместо ужина, потому, что у Витюши появилась отдышка.