Огнезарная Фуриоуз-Анжелика снова, как всегда, проревела весьма остроумно:
И в болоте, и в аду, стырю я сковороду!
И снова показывает свой язычок. Только он у нее немного другого цвета. А так, девушка огненного пошиба. И как споет душа радуется!
Фуриоуз-Анжелика прочирикала:
Жил да был злой царь Гвидон! С малых лет был грозен он. И соседям то и дело наносил обиды смело!
И огнезарная красотка своими медно-красными кудрями как тряхнет. И пламя от нее столько пылающее.
А вот и босые ножки в ход пошли. И вместе с ними мечи. Воительница взяла и показала свой пилотаж.
А римляне умылись снова кровью! Вот это заход у них чрезвычайно крутой и заливистый!
А вот трус не играет в хоккей! И воительницы раскрутили шайбу, и обрушились на неприятеля, словно сваей по голове.
Фуриоуз-Анжелика выдала с апломбом:
А макияж! Бросок на Марс! И полови кураж!
Девушка проявляла чрезвычайную активность.
А из малиновых сосков, как магоплазменная струя вдарит. Это же вообще, выход волков, и куролесия, и с мракобесием.
Фуриоуз-Анжелика провизжала (у нее была память героини-комсомолки!), словно свинка под уколом:
На Марсе будут яблоки цвести! А коммунизм всех покорит на свете!
И уже не в рифму добавила:
США тоже станут коммунистическими! Я в это верю!
Девушка и в самом деле могла бы поведать очень даже многое! В ней огнезарные порывы, и душа очень лучистой красоты!
А вот Светлана рвется в бой. Она девчонка такого пилотажа, что зашатаешься. В нее вложены и в самом деле невероятные мысли и направление лучезарных помыслов.
Светлана, как мотнет мечами, и как зарубит противнику башку, и просвистит, показывая язычок и скаля зубки:
Рим! Мы тебя все равно покорим!
И голой пяткой подбросит целый шар магоплазмы. И столько римлян и пережжет, и посечет, и расплавит, и огоньком пригладит.
А от рубиновых сосков полетят магоплазменные струи. Они обрушатся на легионеров. И подпалят их хорошенько. Не давая повода усомниться в правильности выбранного курса.
Светлана огнезарная зубами взяла и прошипела:
Нас не остановить и водородной бомбой!
А вот и Помпей с его свитой. Они пытаются лично атаковать девчонок. Четверка, этот квартет разрушения, попросту великолепна. В ней такой задор и магия девушек-разрушительниц.
Помпей довольно крупный человек, на вид около тридцати пяти. Крепкий, с выразительным лицом. Типичный римлянин, и весьма талантливый. В нем воплощение гениальности и таланта Наполеона.
В свое время Цезарь остановит Помпея, и это будет битва двух гениев.
Но сейчас девчонки-богини против него. И не поделать с этим ничего.
Помпей даже в ярости пропел:
Ты будешь мертвая принцесса, а я твой верный пес!
Все четыре девчонки разом махнули мечами и обрушили удар на Помпея. Раскроили его буквально пополам. Изрешетили тело и самого полководца, и его свиты.
После чего, воительницы пропела:
Москва не Третий Рим! Мы мирозданье покорим!
И послали голыми пятками пульсары по тому, что осталось от ста тысяч легионеров.
Римляне, попав под удар, не выдержали и обратились в повальное бегство.
Квартет воительниц бросился преследовать этих незадачливых воинов. Девушки как всегда в азарте и ударе.
Да еще и поют с бешенством:
Мы витязи вершители,
Идем на смертный бой
И будем победители,
Над римскою ордой!
Пусть ярость благородная,
Вскипает как волна,
Идет война народная,
Священная война!
ГЛАВА 4
Четверка девчат рассеяла и армию Помпея. Множество бойцов было порублено и взято в плен. И стотысячная римская машина перестала существовать. Септипус-Наташа, Зоя, Фуриоуз-Анжелика, Светлана снова занялись любовью со Спартаком и его свитой. Вдоволь потешили свои тела. Но нанохоббиты и боги-демиурги не дали им развлекаться далее.
Следующий противник Луккум, известный римский полководец и любитель роскошных пиров.
У него было сто тысяч закаленных в боях солдат. После высадки десанта, он планировал разбить Спартака.
Помпея воскресила Богиня-демиург, и его взяли в плен. Септипус-Наташа заставила самого именитого полководца Рима целовать свои босые ноги. Потом Помпей целовал пыльные пяточки и очаровательной Зое, и рыжей Фуриоуз-Анжелике, и с волосами цвета снега Светлане.
Пришлось гордому римлянину и патрицию пасть ниц и целовать огрубевшие подошвы непобедимым воительницам. Если учесть, что девушки не помыли запыленные, босые ножки, то это уже было не только приятно.