Несмотря на помятый костюм, он сохранил свойственную ему элегантность, которую работники уголовной полиции редко могли наблюдать у своих клиентов. Причем это была элегантность аристократа, который всегда ведет себя непринужденно и надменно, что прежде всего и отличает тех, кто принадлежит к высшему социальному сословию.
Широкоплечий и тонкий в талии, ростом он был выше Мегрэ. Бледное продолговатое лицо с бесцветными губами. В левом глазу - черный монокль.
- Снимите его, - приказали задержанному.
Тот повиновался, слегка усмехнувшись. Монокль скрывал искусственный стеклянный глаз, неприятно поражавший своей неподвижностью.
- Несчастный случай?..
- Да, в результате авиакатастрофы...
- Вы что, воевали?
- Я датчанин и поэтому не воевал. Но у меня на родине был спортивный самолет...
Этот искусственный глаз на юном с правильными чертами лице так смутил Мегрэ, что он пробурчал:
- Монокль вы можете надеть...
Ни разу Андерсен не пожаловался - ни когда его заставляли стоять, ни когда забывали накормить и напоить. Со своего места Карл мог видеть уличное движение, проезжавшие по мосту трамваи и автобусы, наблюдать, как к вечеру проникали в кабинет розоватые лучи заходящего солнца, а теперь забрезжил свет апрельского утра.
Он по-прежнему держался очень прямо, без всякой позы, и единственным признаком усталости был узкий, глубокий круг, появившийся под правым глазом.
- Вы настаиваете на всех своих показаниях?
- Да, настаиваю.
- Но разве вы не осознаете, что они выглядят неправдоподобно?
- Я это понимаю, но все было так на самом деле.
- Уже не надеетесь ли вы, что вас освободят из-за отсутствия прямых улик?
- Ни на что я не надеюсь...
Появление легкого акцента указывало, что Андерсен устал.
- Желаете, чтобы я зачитал протокол допроса, прежде чем вы его подпишите?
Последовал неопределенный жест, словно светский человек отказывался от предложенной ему чашки чая.
- Все же я напомню вам его в общих чертах. Вы прибыли во Францию три года назад с сестрой Эльзой. Прожили месяц в Париже. Затем сняли деревенский дом у шоссе, ведущего из Парижа в Этамп, километрах в трех от Арпажона, на так называемом перекрестке "Трех вдов".
Карл Андерсен чуть заметно кивнул головой.
- Вы живете там три года в полном уединении, и местные жители всего лишь раз пять видели вашу сестру. С соседями вы отношений не поддерживаете. Вы приобрели машину марки "рено" устаревшей модели, которую используете для закупки продуктов на рынке Арпажона. Каждый месяц вы отправляетесь на ней в Париж.
- Да, это так! Чтобы сдать работу в компанию "Дюма и сын" по улице 4 Сентября.
- Ваша работа заключается в изготовлении образцов обивочных тканей для мебели. За каждый из них вам платят пятьсот франков. В среднем вы их делаете по четыре в месяц, то есть на две тысячи франков...
Андерсен вновь утвердительно кивнул головой.
- Ни друзей, ни подруг у вас с сестрой нет. В субботу вечером вы, как всегда, легли спать, заперев сестру в ее комнате, расположенной рядом с вашей. Вы объясняете это тем, что сестра очень боязлива... Допустим!.. В воскресенье в семь часов утра господин Эмиль Мишоннэ, страховой агент, проживающий метрах в ста от вас, входит в свой гараж и видит, что его новая шестицилиндровая машина последней марки исчезла, а вместо нее стоит ваш драндулет...
Неподвижно сидевший до этого Андерсен машинально протянул руку к пустому карману, где у него, видимо, обычно находились сигареты.
- Господин Мишоннэ, который вот уже несколько дней хвастался перед всеми своей машиной, думает, что это дурная шутка. Он направляется к вам, видит, что решетчатые ворота перед домом закрыты и звонит... Но тщетно.