Сеймур врал и, как истинный джентльмен, слегка покраснел. Но Николай I этого уже не заметил, как не заметил и дрогнувшего голоса своего визави.
Чтобы как-то исправить неловкость от своих совсем не убедительных слов (хотя у него мелькнула мысль, что в дипломатии все средства хороши), Сеймур энергично произнёс:
А по поводу нарушения Францией Лондонской конвенции, повторюсь, ваше величество, моё правительство весьма сожалеет об этом поступке французов.
И опять голос посла чуть-чуть дрогнул. Император опять не почувствовал фальши. Думая о своём, Николай рассеяно произнёс:
Надеюсь на благоразумие английского правительства и добрые к нам чувства королевы. Весьма надеюсь, господин посол.
Но затем, словно отогнав от себя какие-то тревожащие мысли, император решительно произнёс:
Но в Англии есть ещё и политические партии: тори, виги, к примеру. Да и лорд Палмерстон, видимо, продолжает играть не последнюю роль на политической сцене
Королева Великобритании голова всему, ваше величество! И этим всё сказано, патетически воскликнул посол.
И это правильно! В государстве всегда должен быть один хозяин.
Ваше величество, с вашего разрешения я всё-таки хотел бы опять вернуться к вопросу о Константинополе.
Император скривился, а посол, не обращая на это внимания, продолжил:
Быть может, ваше величество, вы лучше нас, англичан, осведомлены о положении в Турции Однако из переписки с нашим послом в Константинополе я не вывел заключения о скорой гибели Оттоманской империи.
С некоторым нетерпением, в котором преобладали оттенки превосходства, государь произнёс:
Я понимаю вашу настойчивость, милорд. Экономика Великобритании весьма нуждается в Турции. Ваш экспорт в эту страну за последние годы вырос в два раза Да что говорить, вы поставляете в Турцию, как мне докладывают мои министры, одних тканей в четыре раза больше, чем мы!..
Так получается, ваше величество. Английские купцы быстрее находят общий язык промямлил Сеймур.
Словно не слыша посла, император с раздражением продолжил:
Я повторяю вам, господин посол, что Турция умирает. И у нее, как у смертельно больного человека, часто наступает короткий период временного улучшения. И всем кажется, что болезнь отступила, больной поправляется А это всего лишь временная отсрочка от смерти. И этой отсрочкой нам вместе с вами, милорд, необходимо успеть воспользоваться. Как любила говорить моя бабка Екатерина II: «Когда пирог испечён, у каждого появляется аппетит». Нам ведь с вами известно, что я имею в виду.
Бабушка ваша великая и по стати, и по делам своим, ваше величество, с почтением произнёс посол. Николай же, словно не заметив комплимент в адрес своей прародительницы, продолжил:
Я скрывать не буду, милорд. Балканы сфера национальных интересов России. А потому Придунайские княжества остаются под моим покровительством. Сербия может устроиться таким же образом, так же и Болгария. Что касаемо Египта, я понимаю всё значение этих территорий для Англии, а потому совершенно не посягаю на них, но с условием, что Англия не будет посягать на Константинополь и проливы.
Что касается Египта, поспешно вставил Сеймур, смею ответить, ваше величество, что Англия всегда заботилась лишь об обеспечении торгового пути в Индию
Пусть будет так, с некоторой долей иронии произнёс Николай I. То же самое я скажу и о Крите. Этот остров, может быть, подходит вам, и я не вижу причин, почему бы ему не стать английским владением.
Император замолчал. Заложив руки за спину, он продолжал медленно расхаживать по кабинету. Было тихо. Шум и музыка, ранее доносившиеся с первого этажа, затихли. И только мерное поскрипывание сапог императора и потрескивание в камине дров нарушали эту тишину.
Но вот государь произнёс:
Однако, милорд, мы с вами заговорились. Надеюсь, на этот раз мы поняли друг друга, как поймёт и ваш истеблишмент во главе с королевой Викторией и её правительством.
И я, ваше величество, не оставляю тех же надежд. Подробный отчёт о нашей встрече будет немедленно передан в Лондон.
Сэр Сеймур почтительно склонил голову и, пятясь, сделал несколько шагов в сторону выхода. Уже открыв дверь, он услышал голос императора:
Я помню, милорд, 1827 год. Помню, как наши страны: Россия, Англия и Франция однажды встали под общие знамёна на защиту христиан. Хорошо помню. Мы доверяли тогда друг другу и были едины. Вместе разбили турок. Бой в Наваринской бухте не доказательство ли того? Разнесли турецкий флот в пух и прах. Почему я вам это напоминаю? Мы великие державы и, несмотря на взаимную неприязнь Англии к Франции, мы должны быть вместе. От нас зависят мир и спокойствие в Европе.