Принесли заказ. Мужчины с аппетитом принялись поедать нежнейшее мясо, запивая его водкой.
Ну, за твою новую работу! поднял тост Валера.
За лучшего в мире начальника! отозвался Гена.
За следующие два часа они перепробовали большую половину меню. Салаты с мудреными названиями, закуски, горячее официанты практически без пауз приносили что-то новое и уносили тарелки. Валера с Геной сначала ели, потом просто пробовали, потом просто смотрели как выглядит то или иное блюдо. В конце концов процесс начал выглядеть так: официант приносил следующее по списку блюдо, Валера смотрел на него, нюхал, затем тыкал в него пальцем и приказывал официанту унести. «Это чтобы они его потом еще кому-нибудь не продали» объяснил он свои действия, поймав вопросительный Генин взгляд. Выпили графин водки, переключились на виски. Наконец, не в силах больше проглотить ни кусочка, Валера откинулся на диван и закурил кубинскую сигару «Cohiba» за пять тысяч. Он вспомнил Ольгу с работы. «Вот дура! Подумал он. Сидит сейчас, наверное, дома, Камеди клаб смотрит. Дура она и есть. Надо ее уволить завтра». Сигара была страшно крепкая, Валера кашлял после каждой затяжки.
Как они курят эту гадость? сквозь слезы пожаловался он.
А ты че, затягиваешься что-ли? Ха, ну ты даешь. Сигарами не затягиваются, ими просто дымят просветил друга более искушенный в таких вещах Гена.
А какой понт тогда?
Вот именно понт! «Зато какой!» глубокомысленно произнес Гена.
Хороший понт дороже денег засмеялся Валера. Он дымил сигарой и видел себя не меньше, чем Уинстоном Черчиллем. Внезапно он ощутил свой вес, свое могущество. Он захотел властвовать над судьбами, приказывать и подчинять. Ему захотелось людского признания, восхищения, раболепия.
Официант! крикнул он. Официант материализовался и застыл с угодливо-вопросительным выражением лица.
Это, братан, приведи девок каких-нибудь, только хороших, ага?
Сделаем. отозвался официант
Слышь, только чтобы там без проблем, лады?
Будет сделано. Десять минут подождите. и официант исчез в темноте коридора.
Генка, че загрузился, расслабься, щас телок приведут. обратился Валера к своему приятелю. Не знаю как ты, а я двоих возьму.
Да я вроде как женатый отвечал тот
Ой, да ладно, ты че, целка что-ли? засмеялся Валера
Ну я Гена замялся.
Херней не страдай, че как не пацан-то? Не боись, не спалю.
Ну ладно. сдался Гена.
В этот момент в ложу вошел официант, а с ним две девицы. Подружки особо не отличались друг от друга и были настолько искусственными, что походили на надувных женщин. Валера окинул дамочек взглядом в них не было ничего естественного, сплошной мейк-ап. Причем мейк-ап был ближе к хенд-мейд. Ботоксные губы с блестящей помадой, огромные накладные ресницы и толстый слой тонального крема делали их лица какими-то ненастоящими, а силикон, пуш-ап на попе (!) и замысловатые прически довершали образ живой резиновой женщины. Такой образ избавлял от необходимости общаться с живым человеком, но, очевидно, требовал капиталовложений, ведь как говорил кот из Шрека «никто просто так не будет прикидываться пуськой». Валера был готов к расходам, поэтому ничуть не смутился. Наоборот, вечер в его понимании начинал становиться томным.
Девчонки, привет! заигрывающим тоном пропел Валера
Ой, привет, мальчики! поведение девиц, как и ожидалось, оказалось таким же пластмассовым.
Они картинно обрадовались, обнялись с парнями, почмокали воздух у их лиц и уселись на указанные им на диване места. Веселье продолжилось. Мужчины пили, пели, громко разговаривали, шумно смеялись и щипали девок за ляжки. Девицы ели, пили, хихикали и, изредка переглядываясь, подливали мужчинам виски. Валера, поглаживая под столом ногу сидещей рядом феи, рассказывал дамам о том, какой он богатый и влиятельный, о своем Бентли и Кайене, о том, что у него целый этаж сотрудников и что он там царь и бог. Он тараторил без умолку, брызгая слюной в лицо Кристине, сидевшей рядом и с деланно заинтересованным видом внимавшей его рассказам. Гена с Алиной, так, кажется, звали вторую фею, стояли у перил и вели околосветские беседы. Он, левой рукой приобняв ее за талию, что-то шептал девице на ухо, она неестественно громко смеялась.
Валера хорохорился вовсю. Внимание дамы льстило его самолюбию. Его давно не слушали так внимательно, и он чувствовал себя в ударе.