А если это та стерва снизу, засёкшая, как ты мусор в окно выбрасывал?
У той ещё муж повесился.-
И ты бы повесился!
Или с балкона выпал?
Любой бы выпал!
Стерва живёт двумя этажами ниже.
«Поо-оомоги мне» Низко поскрипывает кто-то
И что бабе не спится? Возмущается Рваля.
Ба-а-а-бе смакует Пётр Матвеич: первому долгому «баа-аа» трудно сопротивляться, и оно чуть не втягивает в себя всего Петра Матвеича. «Ба» второе краткое, упругое, грубо отталкивает его от себя. И почему «бабе»? отчего-то обижается он «жен-щи- не».
И ясен пень, не старой и не замужней! Стала бы она при своём на заре вокал разводить?!?
Это мысль словно наводит фокус, задействовав воображение Петра Матвеича. Он уже различает гладь шелковых простынь, каких у него отродясь, не было.
Слева, допустим, ты, Семёнов, играющий загорелыми бицепсами; и не в труселях, а в боксёрках, а лучше, в стрингах .Хихикает голос.
Тьфу ты, что в бошку лезет!
Справа, холмящийся вожделеньем, с «феромонами тайны
Как в рекламе?
Как у тебя, Петруша, женский такой рельеф!
«Э-эээ-ээх!» он взбивает подушку, и, откинувшись на кровати, погружает ноги в заросли ковролина, как ставят на воду старые военные корабли. «Попылесосить бы.«В углу арсенал сломанной техники. Звонок в дверь.
Наша птичка протелепалась? Сейчас спросит: «вас не разбудил мой вокал? Мы, простые оперные дивы привыкли петь на рассвете». Или «так страшно одной в хрущовке! Может, бокал шампанского?»
Но за дверью бледная девочка в длинном пальто.
Чего тебе?
Я цветок принесла, и протягивает цветок декабриста в синем кашпо, точно
такой, как на его окне, но с расцветшим бутоном.
Какой? Зачем? в голове мешанина.
Расцвёл в день моего ангела, улыбается девочка.
Мне-то зачем, у меня свой есть. Тебе, детка, должен твой папа цветок дарить.
Он не может, его уже нет
Семёнову становится не по себе. Он замечает- на девочке не пальто, а простая рубаха до пят и тёмнота расступается. «Странно, не рожденье, не именины день ангела!»
И с сколько тебе исполнилось?
Семь было бы, если бы вы мою маму в больничку не отвезли! Что, вспомнили? она поднимает глаза два утра в проёме ночи. Нет, он не вспомнил, не было ничего, нечего вспоминать. Возьми, папочка.
«Помоги ииии мне, поппомоги»
Семёнов вскакивает весь в поту, летит в коридор, включает свет, весь, везде: ночники, и люстры, и закопченную лампочку в туалете. «Где чёртов сонник? Зойку, смотри ж ты, припомнила. Надо же! Но откуда знает про бывшую? О чём это он? Сон это был, кошмар, нет никакой девчонки, и не было, он же в один в квартире: ни девчонки, ни Лярвы чёртовой, ни песни! Нет, песня была!
Лет восемь назад в той больничке бывшая жена Семёнова, Зоя, всего каких-то пару часов провела, и ничто его не заставит думать про эти часы. Жили бедно, а тут мать умерла износили её пути. Зоя студентка, а он, а что он? Старше намного, работал, и что не родили? После, само собой, жена ребёночка захотела, а больше ведь бог и не дал ни ему, ни ей; потом пошли его пьянки, и покатилось, она и ушла.
Позвонить бы, спросить, как ей там, замужнем?
Ичто ты ей скажешь? проявляется голос.
Скажу, давно завязал
Скажи, что с тех пор как ушла, баб нормальных не встретилось на пути.
Пути расходятся. «а могла бы быть такая вот дочь лет семи» « Стук колёс-«Чууухррр, чух-чухххр» «Помоги мне» требует кто-то. «Ничем не помочь, никому, особенно ему, тупик, приехали.».
Он падает на диван, проваливаясь в тряску вагонов, в развилки, в пути, в семафоры, в мирки облупленных станций. Есть женщины в русских селеньях, и в городах есть, у других, у кого-то и где-то, не здесь, не у него.
Только б найти певунью. Это важно. Кому? Для чего? В его сне девочка с цветком, и мать в жилете путейца. «Нечеловеческая музыка». Мать грозит ему пальцем: «Не подходи к железнодорожному полотну. Это может привести, это приведёт Минздрав предупреждает. Рельсы-шпалы-запоздылый, ваш поезд уже. Чухххр-чухххр.»
Пару дней не работает лифт, и Петр Матвеевич карабкается пешком, глотает таблетки, сидит на ступеньках. Слушай-не слушай, ни звука вымер подъезд. Ни мотива, ни голоса этой тва Вали. Он падает на диван, и вдруг заветный мотив. «Бегу» Пётр Матвеевич на лестнице, табличка, какое-то объявление; слова, к чёрту слова, и лифт заработал; не бритый не важно. Это недалеко, откуда-то сверху. Кнопка вызова. Мотив приближается вместе с лифтом, он ближе, ближе.