Попарились Милхай с Колей, помылись. Обновились душой и телом в сибирской бане. Домой пришли, чаю попили, поужинали, с бабушкой поговорили. И чуть позже, они легли отдыхать.
Прошел еще один день в жизни Коли и его деда Шамана Милхая.
Мир тот, что рядом
Однажды когда Милхай с внуком пошли на речку, Коля спросил:
Деда, как эту бабочку поймать, она такая шустрая? Я дома мух на окошке ловлю, а бабочку никак не могу поймать.
Понимаешь, мухи рядом живут, с нами, и нас они не боятся. Сидят до самого последу и только потом улетают. Потому и ловить их легко.
А бабочка как?
Бабочка в лесу живет, людей не подпускает близко. Потому и поймать ее тяжелее, чем муху с окна. Но если сильно захочешь то можно.
Как?
Сачком или другим способом.
А каким? удивился внук.
А ты посмотри внимательно, представь себя очень маленьким муравьем, на пример! Бабочки тогда, в сравнении с тобой, будут как большие птицы.
Дед остановился рядом и присел на корточки. Коля, озадаченный, тоже присел и внимательно посмотрел в траву. Долго всматривался, ничего не видел. Потом, вдруг, на глаза ему попался муравей, который тащил засохшую гусеницу, удерживая в своих маленьких клешнях.
«Вот это сила! Она же больше муравья в несколько раз», подумал Коля. Он начинал понимать, что происходило в этом маленьком, насекомом мире. Коля становился всевидящим и всеслышащим, способным воплотиться в любую, даже самую малую букашку, прожить ее самую короткую жизнь на земле.
И тот муравей не стал исключением: Коля начал понимать Муравья.
Путь «маленького странника»
Путь Муравьишки лежал от старого куста с острыми колючками, до «большой горы», его муравейника, возле крепкого векового дерева. Метров двадцать разделяли этот путь: для человека ничто, однако для насекомого, с его тяжелой ношей и размерами, казались солидными и далекими. Муравьишка останавливался иногда, чтобы отдохнуть, и потом, спустя короткое время, снова продолжал свой путь.
Для него, как и для других мелких обитателей, не существовало другого мира, кроме того, в котором они жили. Мира, похожего на дикий непролазный лес, где травинки и веточки, были словно высокие деревья и лианы: взмывали в небо, иногда переламывались или переплетались друг с другом. Лес, тот, из-за своих малых размеров, был скрыт от людей, и потому был совершенно им не интересен.
Комары и мошки летали здесь, словно большие птицы, только вместо карканья, пения и чирикания они издавали сильные пронизывающие звуки.
Изредка, в самое жаркое время, на большие пальмы цветы садились удивительные бабочки. Они поражали других обитателей «маленького леса» разноцветными узорами на своих больших крыльях. Муравей останавливался по дороге, любовался бабочками с их крыльями-парусами. Мечтал, что когда-нибудь, он обретет свои собственные крылья, и сможет оторваться от земли. Подняться высоко-высоко в небо, чтобы увидеть оттуда огромный луг, и весь лес вокруг него. Посмотреть, что там, за большим лесом, какие жители там живут.
А пока, он стоял внизу, рядом с высохшей гусеницей, и рассматривал большую бабочку, севшую на цветок.
«Какая же она красивая!» подумал муравей. «И у нее есть Небо!»
Тут совсем рядом пролетели кузнечики. Они мощно отталкивались своими лапками, раскрывали прозрачные крылья и высоко воспаряли в воздухе, стрекотали словно пропеллеры.
«И у них тоже есть Небо!» подумал муравей. «Хорошо летать как бабочка, или хотя бы прыгать как кузнецы!»
В это время, на тропку, по которой шел Муравьишка, выполз большой дождевой червь. Словно большая красная змея, преградил ему путь.
«Как страшно!» испугался муравей. «Сколько раз это вижу никак привыкнуть не могу». Он дождался, пока «красный земляной паровоз», перекатит наконец-то узкую тропку.
Муравей ухватил поудобнее гусеницу и пополз дальше.
Там, чуть выше, над землей, паук раскинул свою паутину. Хитрый «шестилапый охотник», выслеживал свою «дичь». В двух местах его сети барахтались мошки, случайно попавшие в этот высокий «травяной лес».
Дальше, по тропинке, появились камушки и кусочки глины. Они как большие валуны, преградили путь муравью. Один бы, он еще пролез. Однако его тяжелая ноша не позволяла так просто перемахнуть через эти препятствия. С другой, открытой стороны, простирались глубокие лужи. Они были настолько большие, как огромные озера.