Почему? спросил он ласково. Правда, я знаю, во многих католических школах учат, что это единственно приемлемый вид «безразвратного» секса.
Без «членовведения», Мэри подмигнула. Ты сказал, что ты не бык-осеменитель, а в связи с нашей предстоящей поездкой, я вспомнила анекдот. Приехала городская семья в деревню. Доить не умеют. Жена сосала, муж сосал Оказалось бык. Ну, что ты на меня так уставился? Разве не это «молочко» ты имел в виду, там, в подвале? А что, поголодай я там пару дней, может и не отказалась бы!
Дался вам этот подвал! произнёс Глеб с досадой. Мы все тогда под таким стрессом находились. Мало ли что ляпнуть можно.
Вот именно, Мэри горестно улыбнулась. Вы, мужики, ляпните, а мы девки-дуры, вам верим.
А со мной вы сейчас как с Джерри, желая отомстить? Или всё-таки из чувства благодарности, как с Артуром?
Какая разница, угрюмо отозвалась она. Я б***, мне твоя Джина сразу сказала, что эдакое проявление благодарности разновидность проституции.
Она была не права, Глеб обнял Мэри, и она свернулась клубочком в его руках.
В объятиях Смерти. Мэри горько усмехнулась. Забери меня.
Полно, Хозяюшка! Можно подумать, первую ночь в одиночку проводите
Да! выкрикнула она с горечью, садясь в сторону. Никогда, никогда в жизни я не была одна в ночь под Рождество!
Проведите эту ночь со мной! Мне надо многому научить вас до нашей поездки в деревню, когда ещё будет такая возможность.
Глеб, она не знала, как сформулировать, но он понял.
Я докажу вам, что в моих глазах, вы не б***, прошептал он, снова притягивая её к себе. Я никогда не целую проституток. Как насчёт Поцелуя Смерти?
Я умру?
Нет, только отдохнёте. Как тогда, в лимузине.
Закрой глаза, открой рот? Она рассмеялась, и сделала именно так, с наслаждением чувствуя его сильные губы плотно обхватившие её собственные.
Все её проблемы, заботы, волнения куда-то делись, растворились.
О этот глубокий, сладкий поцелуй, засасывающий, но не как болото.
И хотя невозможно вдохнуть, но задохнуться не страшно, наоборот жаждешь этого, и ты проваливаешься и летишь в бесконечную темноту, пронзённую сверкающими искрами, ярче чем все земные фейерверки
Глава Пятая
Она покоилась на нежном облаке и мечтала не покидать это место никогда-никогда, так безмятежно-спокойно там было.
Но неуловимо-знакомый аромат зазывающе дразнил, напоминая о физическом теле, ждущем её на Земле, и Мэри с неохотой, но возвратилась в реальность.
Едва открыв глаза, она увидела тарелку с бордовыми свежими ягодами, стоящую возле самого лица на прикроватной тумбочке.
Мэри села в постели и поняла, что находится в своей спальне.
Вишня.
Она теперь знала это слово из англо-русско-английского «разговорника» помещённого Глебом в её сознании, но предыдущее, «ошибочное» название всё равно ей нравилось больше.
Ягоды «Желание».
Взяв тарелку, она прошла в ванную комнату и, почистив зубы, «клевала» ягодку-за-ягодкой, завершая утренние процедуры.
Выйдя из ванной комнаты, она вернулась в спальню и увидела мужа, сидящего в кресле и пристально смотрящего на неё.
Доброе утро, холодно поприветствовала она, проходя к шкафу. Где моя сегодняшняя горничная?
А вот где ты была сегодня ночью? поинтересовался он раздражённым голосом.
ТЕБЕ я этот вопрос не задала, парировала она тем же ледяным тоном.
Думаешь от меня скрыть что-либо можно? прошипел он, как настоящий змей.
Он взмахнул рукой, и Глеб Орлов возник посередине комнаты, едва удержавшись на ногах от столь резкой телепортации.
Судя по всему, его «выдернули» с утренней тренировки; на нём были только спортивные шорты, и всё тело и лицо блестели от пота.
О Мой Отец! медленно произнёс Чёрнсын, поднимаясь.
Глеб передёрнул плечами, словно беркут на скалах, перед тем, как сорваться в полёт. Не обидел он вас, Хозяюшка?
Попробовал бы только! злобно отозвалась Мэри.
Ну, дорогуша, заговорил Артур снова. перепихнуться с телохранителем пошло, но переспать с лучшим другом мужа ещё и подло!
А что, ты думал я буду как сова, одна сидеть? она ответила, словно плюнула. А то Я не знаю, где ТЫ был! На Рождество мотаться по дешёвым притонам! Тебе что, мало шестого-седьмого этажей нашего борделя?