Мишель хотела обратить внимание Пьера на этот феномен. Но Пьер уже открыл дверь. И оттуда на них подул странный ветер. Он охватил их тёплой волной. И пока Мишель думала о своих непонятных мыслях и чувствах, ветер, как будто, мягко, но настойчиво затянул их в помещение, которое оказалось чрезвычайно тёмным. Оно было таким тёмным, что захлопнувшаяся дверь, уже ничем не выделялась в этой темноте.
Боже, а где же касса? здесь же ни черта не видно! возмутился Пьер, покачнувшись от неопределённости своего положения в этом тёмном пространстве. Мадам! крикнул он в пустоту. Зажгите же, наконец, свет!
Его возмущение осталось без ответа. Мишель нащупала руку Пьера, к её удивлению, совсем не в том месте, где, казалось, он должен был находиться. Стало немного спокойнее.
В зале не было электрического освещения. Свет шёл лишь от огромных, чёрно-белых, прозрачных фотографий, подсвеченных сзади. На них в полный рост стояли узники лагерей. Измождённые, в полосатых костюмах, сквозь которые были видны выпирающие от худобы кости. Впалые, небритые щёки, взлохмаченные волосы, торчащие из-под тюремных шапочек. И глаза! Они смотрели на вошедших, уж очень проникновенно! За счёт этого контраста темноты и проникающего сквозь лица света, их вполне можно было принять за живых. Казалось, что сейчас они заметят вошедших, повернут голову и протянут руки, с просьбой спасти их отсюда.
Это первое впечатление от увиденных экспонатов родило в голове обоих так много эмоций и вопросов, что голове не хватало опыта и скорости всё это осознать и ответить на все эти странности восприятия. И всё же, Пьер и Мишель у стенда ощутили себя более спокойно, так как подсветка давала возможность хотя бы слабо, но видеть острые углы других стендов с экспонатами.
Следующая группа фото завораживали ещё больше. Старые снимки из жизни этого маленького тихого городка, который немцы в один день превратили в руины в 1944. Это произошло уже после высадки американских солдат в Нормандии, и оттого все произошедшее было ещё трагичнее. На фотографиях были запечатлены моменты из довоенной жизни. Тусклый свет подсветки, делал необходимым более пристально всматриваться в фото и ловить себя на том, что лица на фотографиях немного меняются. То медленно улыбаясь, то переводя свой взгляд, как бы следя за посетителями.
Господи, как же вас жалко. Такие вы маленькие были! подумала Мишель, ловя на себе пробежавшие мурашки.
Вот класс со школьниками и двумя классными дамами, вот фотография большой семьи, вот фото девочек идущих на праздник совершеннолетия, вот мальчики, получающие благословение священника.
Дальше пошли сценки из жизни, сделанные в виде объёмных фигур людей, одетых в точные копии костюмов и обуви, которую носили тогда. С атрибутами убранства их домов по тогдашней моде на мебель. И много мелочей, которые теперь продавались на блошиных рынках.
«И у меня есть такая фарфоровая чашечка!» подумала Мишель, разглядывая стенд. «Купила в Нанси, на блошином рынке, когда приезжала к сестре».
Пьер заметил на стендах несколько знакомых фотографий, которые были напечатаны в его книге об истории этого несчастного городка, Орадура на реке Глан. Орадур сюр Глан, который, даже по прошествии стольких лет после войны, так и не узнал разгадки своей гибели. Почему именно их город в конце войны немцы превратили в руины? За что?!
Разглядывая экспонаты, Мишель и Пьер не заметили, как достаточно далеко углубились в темноту. Они всмотрелись вглубь зала, чтобы проверить, сколько же они прошли, и где вход. Но ориентация их была полностью потеряна. Зал казался безразмерным с плавающими в нём легкими пятнами подсвеченных экспонатов. И ни входа, ни выхода не намечалось. От этого казалось, что они не ходят по обыкновенному полу зала, а тоже плавают в этой темноте, как в глубине океана, наполненного призраками.
***
Вот и ориентир! Идём по стрелке, обрадовался Пьер.
У меня уже мурашки пошли, засмеялась облегчённо Мишель, увидев слабо светящуюся стрелку, где то вверху. Думала, так и останемся здесь навсегда.
Здорово, но мало, произнёс шёпотом Пьер. Адреналинчик вроде только появился и уже всё!
Они шли по стрелкам и вскоре увидели вдали маленькое полоску тусклого света, которая при приближении к ней, становилась всё ярче. И вот уже сквозь неё пробились солнечные лучи. Пьер и Мишель ускорили шаг и очень быстро оказались на улице.