Мурат, улыбнулся я, протягивая руки вперед. Он уже шел к нам с широкой улыбкой на бородатом, смуглом лице. Мы обнялись, сжимая друг друга не столько сильно, сколько искренне, радуясь встрече. Его охрана немного расслабилась, убирая свои руки с лацканов пиджаков, из-под которых без стеснения высовывались рукояти пистолетов. Кинжал среднего размера висел на ремне у Мурата. Наверное, он даже спал с ним.
Как дорога, дорогой Тимур? со свойственным этому народу акцентом, поинтересовался Мурат.
Слава Всевышнему, Который оберегает нас, дорога была спокойной, ответил я, указывая рукой на брата, это мой брат Рустем. Я рассказывал тебе о нем.
Рустем, протянул Мурат, рад знакомству. Брат Тимура мой брат.
Я тоже рад, Мурат, почти стихами сказал Рустем. Мы рассмеялись, уловив непроизвольную рифму.
Хорошо, что вы приехали пораньше, у нас большая программа. Надеюсь, ты погостишь несколько дней? горец еще шире улыбнулся.
Мы бы, конечно, с удовольствием, но, понимаешь, жена должна вот-вот родить, а тут это срочное дело, не могу пока расслабиться, тебе ли не знать, что «промедление смерти подобно».
Ай, давай, не будем о грустном, сегодня отдыхаем, а завтра посмотрим! Как раз тебе покажу кое-что. Думаю, тебе будет очень интересно.
Ай, поехали! подделывая акцент, согласился я.
По машинам! приказал Мурат.
Через час мы были в имении Мурата высокий, каменный забор, по верху которого на раствор были посажены куски битого стекла, ограждал его скромный дом. Это было небольшое жилище, построенное еще родителями Мурата. А за домом стоял уже дом побольше, в котором жила его семья. Сам Мурат жил в доме родителей, лично ухаживая за ними.
Так, сейчас немножко отдохнете-поспите, а потом начнем культурную программу, заводя нас в новый дом, в самую большую комнату, сказал Мурат.
Жену и детей он отправил в дальнюю часть дома чтобы они не мешали нам, а мы им. Признаться, мы не особо были уставшими, но Мурату нужно было время, чтобы накрыть «поляну».
Я растянулся на свежей постеленной кровати и набрал на телефоне смс жене. «Любимая. Как дела?»
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Я пришла в себя уже сидя на стуле. В одной моей руке был зажат бокал с водой, в другой россыпь желтых таблеток валерианки. Единственное успокоительное, которое когда-то мне, часто взволнованной, разрешила врач. Я залпом выпила их и осушила бокал. Каждый сделанный глоток был направлен на то, чтобы уравновесить свои чувства которые только начали пробуждаться Мама, с подозрением смотрела на меня, ожидая, что я забьюсь в истерике. Но я, щадя его, и помня, что внутри меня маленькая, уязвимая жизнь, запретила себе. Просто запретила принимать эту новость полностью. Тогда я еще не знала, что лучше было сразу выплакаться, потому что моя реакция, имея отсроченное действие, принесла потом свои плоды.
У него инфаркт, добавила мама, когда поняла, что я в адекватном состоянии. Он ведь пил последние месяцы.
Не удалось. Не получилось вытащить папу из пьяного омута. Даже лечение не подействовало на него. Видимо, одних лекарств было недостаточно. Здесь нужна была еще и сила воли, и принятое решение. И даже новость о том, что я его любимица, скоро рожу дочку, не смогла промотивировать папу на то, чтобы прекратить пить. Алкогольная зависимость перевесила все.
Я смотрела на маму, задаваясь вопросом, а что испытывает сейчас она? Ее карие глаза блеснули от подступивших слез, и она, отвернувшись, произнесла:
Значит, такова была его судьба.
Я молчала, не зная, что ответить. Судьба судьбой, но, как говорится, выбор за тобой. В моих воспоминаниях всплыло лицо отца улыбающееся, доброе именно таким он был совсем недавно, когда вышел после лечения. Устроился на работу охранником в магазинчик (муж предлагал ему помощь, но папа отказался), жил у друга, который, в конце концов, видимо, «помог» ему вернуться к алкоголю. Я могла лишь догадываться, что случилось на самом деле с отцом мы виделись не очень часто (в принципе, как и с мамой по ряду причин). А теперь это уже не имело значения. Горечь стала расползаться по моей груди, а застрявшие рыдания сдавили мне горло.
Доченька, позвала меня мама, и я, подняв на нее взгляд, поняла, что она уже не первый раз зовет меня.
Что? прошептала я.