Приключения в стране Природия
Часть 2. Белая Плесень и Красный Петух
Юрий Беспалов
© Юрий Беспалов, 2020
Часть 2. Белая Плесень и Красный Петух
Снова в Природии
Самый хороший костерок получается из сухих веток фруктовых деревьев не слишком толстых и не очень тоненьких. Такие ветки надо сложить «домиком», и тогда они горят долго, невысокими и неопасными язычками пламени и совсем без противного дыма, который всегда норовит пощипать глаза. По краям костра вскоре появляются красные жаркие угли. Можно нанизать на длинную тростинку кусочек хлеба и красиво поджарить его до румяной корочки.
Как раз такой корочкой и хрустела Юна. Она задумчиво посматривала на то, как огонь дразнит своими горячими искрами прозрачный и свежий воздух. Чуть дальше за костром и за ветками Старика-Ореха, на любимой грядке уже проклюнулись листочки новой редиски и крошечными зелёными точками обозначились ростки петрушки, укропа и морковки.
Скучаешь? спросила старшая сестра Ксюша, переворачивая над углями свой, почти готовый, тостик.
Конечно, скучаю. Я помню, как мы вместе с папой эту грядку копали, разравнивали, сажали первые семена. Уже год прошел. Когда же он вернётся?
Обязательно вернётся, и мы угостим его замечательным салатом из твоих овощей. Но вообще-то я не об этом спрашивала. По своим друзьям из Природии соскучилась?
Знаешь, Ксюша, мне иногда кажется, что это был сон такой, или мультик. Даже не верится, что всё это было на самом деле битва с рыжими муравьями, спасение реки Дроздовки, борьба с Серым Королём. А бывает наоборот. Я вдруг представляю, что я не девочка, а чародейка Корнелия, или Рапунцель, или в Понивиле живу. Это, наверное, плохо, да?
Мультики надо смотреть, конечно, реже. Лучше чаще во дворе гулять. Но плохого ничего в этом нет. На то человеку и дана фантазия, чтобы жизнь была интересной и многообразной. Фантазия позволяет побывать в разных мирах, пережить необычные приключения, познакомиться с новыми друзьями, и вообще лучше узнать и понять мир.
Но ведь разные миры бывают не только в фантазиях? Ведь Природия была на самом деле?
Что значит, была? удивилась Ксюша. Она и есть до сих пор, и Редя с Кью, наверное, сидят на веранде, пьют чай и тебя вспоминают.
Что-то давно от них весточек не было, сказала Юна, и вдруг подскочила со стула так резко, что он опрокинулся. Смотри, Жжора летит!
Летающий мальчик это что-то новое, засмеялась Ксюша. Я здесь только шмеля вижу.
Это и есть Жжора, тот самый шмель, который возил нас с Редей на разведку и на поиски речки.
Ты уверена? По-моему, все шмели одинаковые.
Да что я, Жжору в лицо не знаю? Я его с закрытыми глазами узнаю, по одному только жужжанью! сказала Юна, но глаза закрывать не стала, а наоборот, открыла их пошире.
Шмель сделал возле беседки пару кругов, завис в воздухе чуть в стороне от костра, заложил вираж и полетел за дом, где был садовый кран. Юна помчалась за ним она уже все поняла. Друзья из Природии зовут её к себе, но раз прислали Шмеля, а не пришли сами, значит, у них что-то случилось.
Дед с дядей Гошей по весне заменили старый кран на новый, не дырявый. Струйка воды из него не била, и маленькой радуги тоже не было. «Где же я найду портал в Природию?» подумала Юна, но в этот момент увидела, что Ксюша уже держит в руках садовый шланг. Сестра тоже обо всём догадалась, открыла кран, пустила воду и зажала конец шланга большим пальцем. Из-под пальца под напором прорвалась тоненькая струйка воды, взлетела вверх и рассыпалась облачком мелких брызг. Капельки воды засверкали в лучах солнца, и в воздухе повисла маленькая, но вполне настоящая Радуга. А Шмель уже возвращался к ним со Стрекозой, и та несла в лапках Волшебную малинку.
Шмель Жжора пролетел через Радугу вместе с Юной. На траве под Большой Сосной стояла корзинка.
Ну, здравствуй, Природная девочка, прожужжал Жжора. Садись. Сейчас ремни закреплю и вперёд!
Не успели они подняться в воздух, как стало понятно, почему за ней прилетел Шмель, а не заявилась вся компания её друзей из Юнаграда. Полянка возле Сосны сверху казалась крошечным зелёным островком среди белого, с зеленовато-фиолетовым отливом моря, раскинувшегося вокруг и уже подступившего к самой опушке Малинового Леса.