Три атакующие колонны с безумным рёвом «А-ля-ля! Эниалий!»3 яростно обрушиваются в тыл смятённых бунтовщиков. Несколько сотен вооружённых людей, готовившихся к штурму, растеряли свою решимость. Штурмовые лестницы, таран-бревно напротив ворот агоры становятся ненужной обузой. Мятежники не успевают опомниться, паника овладевает ими. В короткий момент неожиданный бой на улице Ахрадины обращается в кровавую резню. Отряды осаждающих с обеих сторон стискивают мятущихся в ужасе бунтовщиков. Бронза в руках атакующих сеет смерть. Удары приходятся в шеи, спины, бока, вопящие рты.
Мощёная улица, предназначенная для парадных шествий, залита кровью, завалена телами раненых и убитых. Крови так много, что горячий багровый ручей ищет дорогу к спокойному морю Крики, шум сражения привлекают внимание других отрядов мятежников, что штурмуют баррикады на улицах Ортигии. Бунтовщики прекращают битву на острове, отступают с баррикад и собираются толпами на занятых башнях.
Что там происходит?
Откуда взялся туман?
Штурм?
Бой на улице Ахрадины?
Кто кого? слышны тревожные голоса бунтовщиков с захваченных башен акрополя Ортигии.
Но даже с башен не разглядеть, что происходит в глубине улиц Ахрадины. Видна только густая призрачная пелена, но и та, недолго повисев зловещим облаком, уносится ветерком, прилетевшим с моря. К мосту бегут спасающиеся. Их никто не преследует.
Рёв корабельной трубы из глубины агоры Ахрадины теперь отчётливо слышен и на Ортигии. Устанавливается штиль, зелёное море умолкает, даёт возможность людям насладиться отчаянным призывом к борьбе. Гаморы устремляются в атаку. Замешательство мятежников приводит и тут, на Ортигии, к ужасным последствиям для осаждающих. Сражаются жители Ортигии обоих полов и всех возрастов, выбивая мятежников не только с баррикад, но и с крепостных башен. В короткой яростной схватке гаморы захватывают единственный проход на остров. Окровавленные створки ворот крепостной башни сдвигаются с жалобным скрипом. Контроль над Ортигией вновь переходит к гаморам. За отступившими бунтовщиками остаётся мост.
Когда, уже далеко за полдень, мятежники наконец-то восстанавливают утраченный порядок в дрогнувших рядах, строятся и медленно наступают по улице фалангой, их взглядам открывается страшная картина. На трупах единомышленников пируют вороны. Чёрные птицы, не боясь, выклёвывают глаза погибшим, терзают плоть умирающих, хлопают крыльями, весело галдят в пересудах. Кровь семи сотен убитых залила камни мостовой. Осаждённых в агоре Ахрадины нет. Порядок вновь утрачен, о павших товарищах быстро забывают. Толпа бунтовщиков устремляется грабить торговую агору в тот же самый проём, из которого совершили успешную вылазку осаждённые.
Алтарь богине Тихе. Квартал Тихе. Сиракузы. Тот же день
Богиня-покровительница Тихе свидетельница моим клятвам! Я, гамор Агесилай, награждённый золотым венком за воинскую доблесть, построю на этом самом месте храм в твою честь, моя богиня счастья! Седой старик-стратег приносит жертву перед скромным мраморным алтарём богини удачи. Баран принимает назначенную ему судьбу животное стоит покорно у алтаря богини Тихе, спокойно жуёт траву, улыбается ясными глазами. Сильным ударом дубины Агесилай оглушает жертвенного барана. Железным ножом перерезает глотку. Кровь жертвы обагряет прожилки алтарного мрамора.
Мы, граждане Сиракуз, чтим богов. Даже в такое тяжкое время раздора. Великая богиня Тихе, о ты, великодушная! О ты, благая, оберегавшая нас в бою! Ты, богиня, что счастливо спасла нас в час мятежа. С этого памятного дня, когда взбунтовались предатели свободы, введём пентализм! Отныне будем голосовать листами маслин против любого, ищущего тиранию. Всякий, кто захочет единоличной власти в полисе, отныне изгой! Выгоним самозваного тирана Тиндарида из Сиракуз!
За спиной старика в кроваво-грязных серых домашних одеждах весь его боевой отряд, за мужчинами женщины, подростки и дети. Потерь в отряде нет. Вырвавшиеся из осаждённой агоры Ахрадины стоят на коленях, склонив головы перед мраморным алтарём Тихе, хозяйки счастливого случая. На противоположной стороне от них удивительно стройные боевые шеренги фаланги злой бедноты кварталов Тихе. В руках подёнщиков, батраков, владельцев скромных земельных наделов оружие, по большей части своё или недавно подаренное. Жители Тихе серьёзно вооружены: копья, кинжалы, трофейное карфагенское оружие времён битвы при Гимере. Нет среди них, гордых жителей кварталов Тихе, никого без оружия. Это целая армия! К ним, оборванным и бедным, примкнули и зажиточные жители Ахрадины метеки, и граждане, не согласные с восставшими жители Теменитеса, наёмники и добровольцы из Гелы, домашние рабы.