Английский преподавала Людмила Николаевна Примакова. Молодая, веселая, подтянутая и энергичная, со стальным характером и простой прическойхвостиком, она любила строгие, но элегантные наряды и носила твидовый костюм зимой, и шляпку и пальто осенью. Она была не замужем, держалась свободно и независимо, и эта ее подчеркнутая независимость вызывала скрытую ревность и осуждение у многих родительниц и плохо скрываемое восхищение у родителей. Нерастраченную энергию Людмила Николаевна направляла на общественную работу собирала комсомольские членские взносы у молодых учителей и заседала на собраниях в райкоме комсомола.
Учителя рисования звали Николай Вахтангович. Родом из небольшого кахетинского села, он служил когда-то в местной воинской части, влюбился в здешнюю девчонку оператора переговорного пункта, женился на ней, да так и осел в Сердобольске. За десяток лет, прошедших после армии, Николай Вахтангович обрусел. Говорил он по-русски почти без акцента, но все время скучал по родине, и часто рисовал для души грузинские ландшафты и натюрморты из южных фруктов и блюд грузинской кухни
Минут через сорок линейка закончилась.
Привет, Петров, Валькины наблюдения и размышления прервала его соседка по парте Семыкина.
О, Семыкина, привет, у тебя новая прическа? отозвался Валька.
Да, называется «сассун», как у Мирей Матье, нравится?
Не знаю, странная какая-то. Мне как-то косички больше нравятся, дергать удобно, опять же. А за эту «Матье» даже и не ухватишься, пытался съязвить Петров.
Дурак ты, ничего не понимаешь, обиделась Семыкина.
Ладно, ладно, примирительно сказал Петров, Я просто не привык еще.
На самом деле ему понравилась новая Светкина прическа. Они сидели с Семыкиной за одной партой с первого класса; за несколько школьных лет он привык к ней как к сестре, и оказался не готов к неожиданным кардинальным изменениям в ее облике.
Учебники получила уже? спросил Петров.
Да еще на прошлой неделе. А ты?
Еще нет. Надо зайти в библиотеку сейчас.
Ты всегда тянешь до последнего, засмеялась Семыкина. Лентяй.
И ничего я не тяну, это я выдержку тренирую, хотел было обидеться Петров, но передумал.
Ладно, пока, до понедельника. Я побежала.
Пока.
«Хорошо, что сегодня суббота и нет уроков», опять подумал Петров и пошел получать учебники.
Сентябрь. Рисование
Учителем рисования Николай Вахтангович Абашидзе стал почти случайно. В армии после курса молодого бойца молодых солдат распределяли по специальностям и приписывали ко всяким службам в части. На построении замполит спрашивал, кто что умеет делать, у кого есть какой опыт. Когда до него дошла очередь, Николай Вахтангович неожиданно вспомнил, что рисовал в школе портреты Ленина, Маркса и Энгельса по квадратам. Технология была нехитрая берешь портрет из Огонька, расчерчиваешь его на квадраты, потом чертишь сетку из больших квадратов на холсте или ватмане и переносишь изображение на плакат, ориентируясь по квадратам. Конечно, плакатная копия несколько отличалась от оригинала из Огонька. Но портреты классиков марксизма-ленинизма висели везде и были настолько узнаваемы, что некоторая брутальная схематичность их образов даже придавала какую-то оригинальность. К тому же эти самодельные портреты проходили обязательную партийную цензуру, поэтому ответственность за качество полностью ложилась на цензоров.
И когда рядовой Абашидзе сказал, что он может рисовать портреты Ленина, Маркса и Энгельса, он нисколько не лукавил. Замполита от волнения прошиб пот. Сняв фуражку, вытерев носовым платком лысину и тщательно протерев изнанку фуражки, он сказал: «Пойдешь начальником клуба». И все два года службы, с перерывом на 10-дневный (не считая дороги) отпуск на солнечную родину, Николай Вахтангович рисовал портреты классиков марксизма-ленинизма, оформлял Ленинскую комнату и классы для занятий, писал лозунги и рисовал плакаты к праздникам и приезду начальства, а по вечерам печатал на казенном фотоувеличителе фотографии для дембельских альбомов и записывал на бобинном магнитофоне «Комета» популярную музыку советских композиторов с пластинок и «говорящие письма» для дембелей. Деятельность эта даже приносила некоторый доход, во всяком случае пригласить девушку в кафе во время увольнения было на что.
После демобилизации Николай Вахтангович нашел применение своим талантам в Сердобольской школе на должности завхоза с половиной ставки учителя рисования. Для работы на полной ставке учителя нужен был диплом о высшем образовании и Николай Вахтангович, быстро сориентировавшись, поступил на заочное отделение художественно-графического факультета Смоленского пединститута. Тогда уже к его портфолио с портретами классиков марксизма-ленинизма добавились Кавказские горы и ущелья, а также натюрморты в голландском стиле из южных фруктов, утвари и блюд кавказской кухни.