Мне пописать, объяснила девушка.
Константин покраснел и сжался в комок.
Может, я чего не понимаю, сказал он. Но вам ведь нужен женский туалет?
Да это неважно.
Познакомиться хочет, догадался Константин и бросился наутёк.
Девушка всхлипнула и отправилась в кустики.
Константин же бежал по крайней левой полосе, стараясь не пересекать разделительных линий и не создавать помех прочим участникам движения.
Становилось темновато. Он включил фары. Стало совсем темно. Он воспользовался прибором ночного видения. Остался позади город. Пригород. Россия. Земля. Вселенная.
А он всё бежал и бежал.
Навстречу, рассекая килем асфальт, медленно плыл моторный катер. Он причалил к измученному долгой дорогой Константину, который лежал на обочине. Из окна высунулся бородатый худощавый человечек и спросил:
Вы кто?
Я? удивился Константин. Я самый быстрый в мире автомобиль. А вы?
А я первый встречный. Садись ко мне в лодку. Хочешь в рай отвезу, хочешь в ад.
Хочу, сказал Константин.
И они поплыли.
Впереди, в окружении розовых порхающих ангелочков, возвышалась тень огромного двуглавого чудища.
Цербер, пояснил Встречный. Не бойся. Он не кусается.
Цербер усиленно нюхал воздух, но действительно пока не кусался. Небо было абсолютно чёрным, без звёзд. Катер проплывал между половинками разведённых мостов, под натянутыми на всякий случай цепями.
В конце длинного канала виднелся чёрный обугленный сарай.
Приплыли, сказал Встречный.
Лодка причаливает к берегу. Из сарая выходит Смерть в кокошнике, украшенном жемчугами, телогрейке, колготках и с парой золотых зубов во рту. В руке она держит серп.
Из-за угла сарая появляется Гефест в аналогичном наряде, но с молотом в руках.
А я памятник вам видел, говорит Константин. В Москве.
То-то же, замечает Гефест. При жизни кому попало не ставят.
Ты не очень-то о жизни, ворчит Смерть. Я тебя быстро моим серпом.
А я тебя моим молоточиком.
Кто-то кладёт Константину голову на плечо. Это Цербер.
Зачем ты здесь? спрашивает он. Сюда приходят по доброй воле либо дураки, либо несчастные люди.
Я несчастный дурак, говорит Константин. А воли у меня вообще никакой нет ни злой, ни доброй.
Все лучшие люди здесь, говорит Цербер. Потому что все они несчастны, если не дураки.
А я лучший? спросил Константин.
Нет, ответил Цербер. Ты %!@#$%^&*()_. Понял?
Константин понял. Он купил "Сникерс" и съел. Потом ещё "Сникерс" и опять съел. А потом у него деньги кончились, и он прыгнул в Москву-реку, чтобы плыть по течению. И камень на шею привязал.
"А может, она и правда хотела пописать?" вспомнил Константин о девушке. И решил сразу две вещи:
1. Перестать тонуть.
2. Найти ту девушку и ей помочь.
Но ничего не вышло. Константин утонул.
Так и закончилась эта грустная история. Зато началась другая.
Девушка (а её звали Инна) решила подарить самой себе букет цветов, но так как дарить предполагалось человеку странноватому и довольно капризному (а её звали Инна), то она (то есть Инна) никак не могла выбрать конкретный размер, состав и цвет букета. Наконец она купила одну гвоздику. Подарила.
Сказала себе: "Спасибо". Понюхала. Выбросила в урну. И ей стало тоскливо-тоскливо. "Она меня не любит", подумала Инна. "Подарила один вшивенький цветочек. Ну вот и всё. Я даже сама себе не нужна".
И Инна сняла с себя туфли и тоже выбросила их в урну. А потом пошла по Ленинскому проспекту в сторону увеличения номеров домов. Но номера почему-то уменьшались. И в конце концов она дошла до -273 градусов Цельсия.
Рядом протекала река. Что наводило на грустные мысли.
Кто из нас в молодости не любил, надев белую сорочку и крылышки, ходить по кладбищу и успокаивать разбушевавшихся мертвецов!
Эх, молодо-зелено Сколько воды утекло с тех пор Сколько рыбы подохло
На берегу реки сидел человек с удочкой и был, видимо, уверен, что ловит рыбу. Инна, с трудом сгибая деревенеющие ноги, направилась к нему.
Человек так самозабвенно глядел вдаль, на тот берег, что ей подумалось: "Наверно, его зовут Константином".
Ненавижу, тихо прошептала она.
Константин обернулся. Увидел Инну. И громко закричал. Его крику вторил заливистый лай правой головы Цербера
Где-то в соседней комнате Агафья Феоктистовна постучала в стенку: