Почему-то я твердо был уверен, что на этот раз звонил не «главный» и какое-то время соображал: брать мне трубку или не брать?! Но все же, на свою беду, решил взять.
Отдел прозы слушает вас внимательно! бодро отрапортовал я, в глубине души надеясь, что на том конце провода просто-напросто ошиблись номером.
Несколько секунд я слушал чье-то тяжелое напряженное дыхание, как если бы человек сильно волновался и никак не решался начать говорить. Я собрался уже положить трубку, как услышал чей-то приятный мужской голос:
Костя, это ты?
Виктор!!! изумленно воскликнул я, сразу узнав своего бывшего однокашника по университету, ныне являвшегося крупным городским чиновником, отчего я, в общем-то, и удивился его звонку, Как это вы соизволили вспомнить про бедного редакториктор Прокопьевич?! Впервые, кстати, за последние восемь лет.
Костя! голос Виктора оставался странно серьезным, что заставило меня насторожиться: Я очень рад тебя слышать, но сейчас мне не до шуток. Я должен сообщить тебе нечто неприятное, и он глубоко вздохнул, не в силах, очевидно, продолжать далее.
В университете мы считались друзьями и, видимо, в большом чиновничьем мире совсем недавно произошло нечто из ряда вон выходящее, что и заставило Виктора неожиданно для себя самого вспомнить меня.
Витя, я тоже рад тебя слышать, так что не тяни говори, что у тебя стряслось?!
Поверь, мне очень тяжело сказать тебе это, но больше некому, он опять сделал довольно продолжительную паузу, после окончания которой изрек: Мы ведь все-таки старые друзья
Мне очень приятно слышать, что ты вспомнил об этом!
В общем, бархатный баритон Виктора зазвучал еще серьезнее, и вследствие этого моя настороженность вылилась в неприятный холодок, целенаправленно заструившийся вдоль хребтины, в общем, продолжал мямлить и тянуть Виктор, случилось большое горе
У кого?! пытался активно подталкивать его я к краю того крутого обрыва, куда наконец-то разом рухнут все недомолвки и недосказанности.
У Паши Шелупанова
Лика?! едва ли не с ужасом почти утвердительно предположил я, имея ввиду вечно прихварывавшую многими недугами жену нашего общего с Виктором старого университетского друга, Павла.
Нет голос Виктора сделался окончательно убийственно мрачным.
Неужели сам Паша?! вспомнил я последний Ликин телефонный звонок двухмесячной давности.
Да нет же
А кто же тогда? растерянно спросил я.
Полчаса назад умер Валтасар
Тьфу на тебя!!! в сердцах воскликнул я, символически сплюнув в воздух, Горя, видно, вы не знали никогда ни ты, ни Паша!!! Ты извини, но видно сам ясно не соображаешь, что говоришь, Витя! Сколько уже этому кобелю десять лет в обед было! Как сыр в масле прокатался всю жизнь в городской квартире, вместо того, чтобы овец пасти и с волками драться в диких казахстанских степях! Злобная самолюбивая тварь сколько он доброго народа перекусал, а ты его
Замолчи! неожиданно прикрикнул на меня Виктор, клянусь, самым настоящим оскорбленным тоном, словно я только что матерно «обложил» Святую Троицу, а не высказал свое совершенно справедливое мнение по поводу тупого и свирепого кобеля, кончина которого никоим образом не могла меня тронуть.
А в изменившемся голосе Виктора зазвенел настоящий металл, когда он начал говорить дальше:
Павел очень просил тебя через меня, чтобы ты обязательно присутствовал на похоронах. Ему и Лике просто крайне необходима сейчас поддержка старых друзей. Утренним рейсом из Санкт-Петербурга прилетел Серега Лузгин (еще один наш общий старый университетский друг), у себя на работе он специально взял отпуск на пять дней, чтобы проводить в последний путь Валтасара
Значит он совсем «рехнулся» там у себя в своем Санкт-Петербурге! вновь не сдержался я и грубо прервал торжественно-минорный речитатив Виктора невольным восклицанием. Он, наверное, до сих пор так и не женился!
С чего ты взял?! как-то отрешенно переспросил Виктор, вероятно искренне расстроенный моей, с его точки зрения, очень кощунственной, словесной вспышкой.
Был-бы женат, жена его не отпустила бы за «тридевять земель» на похороны какой-то собаки!..
Не смей так говорить!!! страшно закричал на том конце провода не на шутку разъярившийся Виктор.
Крик его, как мне показалось, услышала даже Элька она как-то странно вздрогнула и в глазах ее, клянусь, мелькнул самый настоящий страх!