Казалось ему, что он вошел в деревню, забрался на крышу самого высокого дома и, дождавшись, когда жители соберутся внизу, спрыгнул прямо на камни, потом встал как ни в чем не бывало, взмахнул рукой и улыбнулся. Он даже удивился, что все так ловко у него получилось. Жители захлопали ему, называя чудесным волшебником, и отправились провожать его до самого конца деревни. В домах же остались лишь младенцы да седой старик, что, взглянув на него и народ, тяжело вздохнул и опустил занавеску.
Эта неприятность заставила дьявола проснуться и вспомнить о том, что утром он должен снова отправиться в пустыню искушать Иисуса Христа
3.
Обойдя ночную стражу, приказав выпороть нескольких мелких бесенят за провинности, в скверном настроении дьявол вернулся на свой круг, заказал водки и одну блудницу, и, присев на край незастеленного дивана и закрыв лицо ладонями, подумал, что, быть может, он сегодня все же будет хоть чем-нибудь доволен. Но дневная тяжесть сковала его движения и закрыла ему глаза, и пришедшие к нему увидели владыку спящим и видящим странный сон.
Казалось ему, что он вошел в нищую деревню с покосившимися плетнями и стенами домов, вытащил из своего дорожного мешка горсть золотых монет и подбросил их высоко в воздух. Звон сразу же собрал всех жителей деревни они выбежали к нему, ликуя и радуясь, и целуя его платье, когда он подбрасывал дукаты над их головами. Он даже удивился, что все так знатно у него получилось. Лишь младенцы остались в домах да седой старик, что, взглянув на него и народ, тяжело вздохнул и опустил занавеску.
Эта неприятность заставила дьявола проснуться и вспомнить о том, что утром он должен снова отправиться в пустыню искушать Иисуса Христа
4.
Не обходя стражи, не замечая замерших от страха перед ним мелких бесенят, дьявол вернулся на свой круг, ничего не заказывая и никого не желая, сел на жесткий стул и закрыл глаза
Сегодня ему предстояла бессонная ночь
1995АНТИХРИСТ ВЛАДИМИРА СОЛОВЬЕВА КАК ЖЕРТВА (1995)
«Берегитесь, чтобы кто не прельстил вас. Многие придут под именем Моим и будут говорить: Я Христос И тогда соблазнятся многие, и друг друга будут предавать, и возненавидят друг друга» /Мат. 24.,410/. Кто он, этот обольститель, какова сущность его, как он обманет нас, как его узреть, как от него спастись? вот вопросы, которые на протяжении двух тысячелетий терзают дух человека, вставшего на путь евангельского завета. Из проповеди Христовой народился антихрист как предостережение, знамение, наказание; мы ищем «врага Христа», чтобы он не нашел нас первым
Миф об Антихристе слишком значителен, слишком актуален для религиозного сознания, чтобы быть просто мифом в Антихриста верят даже больше, чем в Христа; зло привлекательнее, чем добро. «Дух Антихриста» разлит по миру, сам «Антихрист грядет и другие многие антихристы появились» /1 Иоан. 2.18/. Он рождает эсхатологическую напряженность, являясь центральным звеном христианской апокалиптики. Борьба со зверем становится духовным подвигом, а потому антихристология всегда будет соподчинена религиозному мышлению. Именно это легло в основу философского завещания Владимира Соловьева.
Об Антихристе написано много, о нем говорят часто /особенно на рубеже веков/. Типологически же можно выделить «трех антихристов». Первый антихрист библейский и святоотеческий; его черты «канонизированы» и менее всего подвержены историческим изменениям. В древней традиции антихрист обозначен двояко: как обольститель, пришедший в облике Христа, и как абсолютное зло, не прикрываемое ничем. Отец его дьявол; явится разрушитель перед вторым пришествием Христа, и будет уничтожен Сыном Божьим /Откр. 13,210/. «Традиционного антихриста» нам еще предстоит рассмотреть внимательнее.
Второй антихрист раскольничий, частный, художественный; его появление всегда экспрессивно, основано на единичных знамениях, перенесено с библейской традиции на конкретную историческую ситуацию (как это было, к примеру, с «антихристом Петром 1» и сбритыми бородами). В основе раскольничьих и индивидуальных представлений об антихристе лежит эмоция узрения: «Вот антихрист». Личный разрушитель легко становится художественной оценкой, как у Мережковского: «Вот антихрист, вот Христос». Именно этот «чувственный и импульсивный» антихрист является катализатором апокалиптичных настроений.