Лягушонок Квакин ни капельки не обиделся на Лерочку за эти слова. Наоборот, глядел на неё с трепетной любовью и обожанием.
Любимая, начал он проникновенно, это я только с виду такой, а внутри
Ой, слыхали мы эти сказки, перебила его Лерочка. То, что ты внутри беленький, пушистенький, да ещё с крылышками. Нет, дорогуша, я теперь учёная. Каждый день учителя зоологии Пафнутьева слушаю. Никакой души не существует. Ни беленькой, ни чёрненькой. А есть внутренности: ну там кишки всякие, печёнки, селезёнки
Ты ошибаешься, Лерочка, принялся ласково переубеждать пиявку Квакин. Душа есть. Она
Лягушонок не успел договорить, потому что вдруг кто-то схватил его за лапку и перевернул вниз головой.
Это был учитель зоологии Пафнутьев.
Лягуха! радостно завопил он.
Отпустите меня, пожалуйста, с достоинством произнёс лягушонок Квакин. Вы ведёте себя неприлично.
Ха-ха-ха! захохотал Пафнутьев. Лягуха квакает!
Послушайте, покраснел от стыда за Пафнутьева лягушонок Квакин, вы же человек! Своим поведением вы оскорбляете своё человеческое достоинство.
Счас поглядим, лягуха, чё у тебя внутри! И Пафнутьев взмахнул скальпелем.
И раз!.. раз!.. раз!..
Зелёная кожица упала на пол А к потолку вспорхнула беленькая пушистенькая душа с крылышками.
Ни фига ж себе, отвисла челюсть у Пафнутьева. А где ж внутренности?.. Эй! Эй!.. начал он гоняться за душой по всему кабинету. Дай-ка я тебя тоже разрежу!
Глупенькая Лерочка только теперь поняла, какую она совершила ошибку, отвергнув чистую и светлую любовь лягушонка Квакина. Увидев его прекрасную душу, она тотчас же влюбилась в неё.
Квакин! Квакин! закричала Лерочка и забилась о стеклянную стенку банки. Я люблю тебя! Люблю! Я согласна стать твоей женой!
Но душа лягушонка Квакина лишь махнула на прощание белым крылышком и вылетела в форточку.
А несчастная Лерочка легла на дно банки и заплакала. Она плакала долго-долго, горько-горько, но слёз её было не видно, ведь в банке был спирт.
Инь и Янь
Давным-давно в царстве Цинь жила принцесса Инь. Она была так прекрасна, что даже птицы спускались с неба, а звери выходили из леса, и рыбы выглядывали из воды, чтобы полюбоваться на неё. Что же говорить тогда о людях? Солнце ещё только-только золотило верхушки деревьев, а у входа во дворец уже выстраивалась длиннююююююющая очередь из женихов, каждый из которых жаждал предложить Инь свою руку и сердце.
Но принцесса Инь всех без исключения женихов, говоря современным языком, отшивала. Потому что никто ей не нравился. Один был на её вкус слишком высокий, другой чересчур низкий, третий худой, четвёртый толстый, у пятого уши как лопухи, у шестого нос картошкой, у седьмого волосы очень уж светлые, а у восьмого, наоборот, не в меру тёмные и так далее. Короче говоря, принцесса Инь ну никак НИКАК! не могла в огромной толпе женихов найти жениха своей мечты.
И вот как-то раз сидит принцесса Инь на берегу озера и, как всегда, думает о своём, о девичьем.
«Эх, думает Инь, вот если б взять губы у семнадцатого жениха да приставить их под нос сто сорок шестому жениху, а уши ему привесить от триста тридцать третьего жениха, да ещё бы добавить ему глаза от пятьсот четвёртого, а рост от семьсот двадцатого, а плечи от девятьсот одиннадцатого»
А в это время над озером проплывали облакá. И одно облако, засмотревшись на прекрасную Инь, потеряло высоту и упало в озеро. И стало там тонуть; потому что облакá по небу плавать умеют, а по воде не умеют. А вот принцесса Инь была прекрасной пловчихой. Она прыгнула в воду, нырнула и, схватив за краешек почти что уже утонувшее облако, вытащила его на бережок. И положила на солнышко сушиться.
Вскоре облако высохло и превратилось в юношу довольно приятной наружности.
Спасибо вам большое за спасение, сказал он.
А вы кто? изумлённо смотрела на него принцесса.
Я облако, представился юноша. Мы, облакá, можем принимать любую форму. Вот я и принял для вас форму человека.
Любую форму? повторила Инь. Значит, и чуточку повыше стать сможете?
Запросто, ответил юноша и прямо на глазах Инь подрос.
А плечи можете себе пошире сделать?
Конечно, могу, сказал юноша, делая себе широкие плечи.
А теперь цвет глаз поменяйте с синего на зелёный, велела Инь.