Сельский Паганини
По улицам шахтёрского посёлка
идёт «очкарик». За плечами скрипка.
А в спину взгляд мальчишек, как иголка.
А на лице очкарика улыбка.
Ведь завтра после школы в сельском клубе
его на конкурсе прослушает профессор,
который был в Париже и на Кубе
играл там партию в одной известной мессе.
Профессор заберёт его в столицу,
где скрипачей не бьют насмешки ради,
где парень будет музыке учиться
и выступать, как минимум, на радио
Ах, бедный мальчик! Завтра не случится
твоя мечта, профессор не приедет:
с гастролями летит сейчас он в Ниццу,
а не в село, где «водка да медведи».
Ты подрастёшь, устроишься на шахту.
Всё реже станешь думать об оркестрах.
Придёшь домой. Сыграешь пару тактов.
Жена зевнёт: «Ложись уже, маэстро».
И ты заснёшь с мечтательной улыбкой.
Тебе приснится сцена в центре леса.
В руке смычок. Поёт, как ангел, скрипка.
Зверьё притихло. Смотрит с интересом.
Медведи слушают и плачут. И мечтают
стать ближе к людям, позабыть о водке
Звенит будильник
Псы за речкой лают
А вместо музыки шипенье сковородки.
Не хлопайте дверью!
«Не хлопайте дверью!» вещает табличка.
«Не хлопайте дверью!» кричит медсестра.
Она в раздражении, хмурится личико
В приёмной хлопки раздаются с утра.
Больничная дверь не даёт ей покоя:
Сломалась пружина. Не чинит никто.
Пожалуйста, дверь придержите рукою!
Не слышат. Проходят. Снимают пальто.
На грязную обувь наденут бахилы,
Неспешно поднимутся на этажи.
Не хлопайте дверью, прошу вас, нет силы.
Сестра на пределе от гнева дрожит
Закончена смена. Сестричка в дороге.
В холодном троллейбусе едет домой.
Исправлена дверь у родного порога.
Так вот оно счастье то, боже ты мой!
А ночью
А ночью ей сон будет сниться:
(Не птица приснится, не рыба, не зверь)
Она пациент, и попала в больницу,
В которой гремела железная дверь.
Но дверь не гремит. Тишина, словно в склепе.
Никто не спешит, не приходит сюда.
И страх в темноте злые образы лепит,
И нет никого, когда рядом беда
Спасением свыше трезвонит будильник.
Как много порою расскажет нам сон.
Погасла луна, как разбитый светильник,
А солнце, как жизнь, льётся в створы окон.
Спокойна сестричка в достаточной мере
Удары железа не так уж страшны.
Ведь если внизу раздаётся стук двери,
То значит кому-то ещё мы нужны.
Мало ли чего
Над старым двориком клубком
Свернулись облака.
Здесь будут строить новый дом,
Высотку А пока
Резные ставни уронив,
Торчит фрагмент стены.
Тут жил купец богат, ленив,
Любитель пастилы.
Потом рабочий в доме жил,
А после детский врач.
Затем ни звука Закружил
Над свалкой чёрный грач.
В грязи лежит аптечка, стул,
От куклы голова.
Где в печке жаркий ветер дул
Щетинится трава.
На ней истлевшее панно
Цветов не густо. Да-а.
Там, где иконам быть должно
Зияет пустота
К себе домой скорей бегу.
Кружусь, верчусь пчелой.
Иконку примостил в углу
Ведь «мало ли чего».
В сквере Героев-Афганцев
Ветрами до блеска начищен гранит,
что в золоте имя героев хранит,
а рядом, катаясь по зеркалу плит,
малыш разыгрался румяный.
Не место для игр!
Но не-
виноват
мальчишка, не знающий траурных дат,
ведущий
в придуманном мире
солдат
в атаку
сквозь дождь и туманы.
Он щёки раздул,
туманится взгляд,
в его голове канонады гремят,
и танки врага так красиво горят,
Но всё завершится парадом.
А если ранение выстрел принёс
зацепит его лишь чуть-чуть, не всерьёз,
и мальчик не будет показывать слёз,
ведь мама стоит где-то рядом.
А в городе солнце!
Пригожий денёк.
Влюблённый на лавочке нежно привлёк
подругу в объятья.
В глазах огонёк,
и сердце от радости сжалось.
Из окон открытых Антонов поёт
Но что это?! Мальчик фломастер берёт:
на плитах выводит он имя своё,
ведь завтра
Нет-нет, показалось!