Сударыня, можно с вами познакомиться? Никитка робко, без надежды на успех помахал рукой. Тут я, тут
Пошёл прочь, щенок! рыкнул, будто цепной пёс, самый солидный на вид бодигард и передёрнул автоматный затвор.
С удовольствием, сударь! приветливо ответила девица. Немедленно дайте ему пройти!
Ермолаева со знанием дела придирчиво обыскали. Кроме единого проездного билета, мошны с купюрами и упаковки контрацептивов ничего не нашли, и плотные фигуры расступились на миг, чтобы впустить ухажёра в круг.
Никита, учтиво наклонил голову джентльмен.
Катюха, шмыгнула носом бестия.
Очень приятно.
А мне по фиг! огорошила фурия. Что, пошалим?
А можно?
В принципе, да, потянулась, вздыбливая и без того стоячий бюст авантюристка. Поехали?
Можно ко мне в общагу. Там, правда, не ахти, замялся молодой человек. Зато душ горячий. Можно ещё в отель Этот Как его? «Ненасытный купидон».
Я тебе что, ханыга, по клоповникам грязь собирать? нахмурилась Катька.
Нет-нет, что ты! оправдался Никитка. Просто мне больше некуда.
Во ты лошара! игриво подмигнула вызывающе накрашенным левым глазом кокетка. Что ж, значит, ко мне.
Почту за честь! вытянулся по стойке «смирно» несостоявшийся танкист. Постараюсь оправдать!
А куда ты денешься с подводной лодки? с чувством собственного превосходства констатировала принцесса и, будто Гитлер арийского подростка, похлопала по щеке своё новое увлечение. Будешь моим Ванькой-встанькой, пока не надоешь! Едем, холопская морда!
Наутро, отработав, как Стаханов в забое, и оценив стоимость нажитого непосильным трудом домового имущества, Никитка поинтересовался, откуда дровишки.
Мать богатая, небрежно бросила наследница. Очень!
А-а-а, ясно! присвистнул Никитка. Кать, выходи за меня замуж!
Ага, разбежалась
Не прошло и тридцати секунд, как охрана выставила корыстного прохиндея на прохладную улицу, не позволив тому толком объясниться и замаскировать причинное место.
Шли годы. Оседлая ветвь семейства Ермолаевых постепенно редела. Сначала употребивший в обед отец устроил себе тихий час в луговых травах. Прилёг он в той самой низине, куда съехал его же многотонный бульдозер: шебутной водитель, отхлебнув лишку, напрочь позабыл про стояночный тормоз.
Трое из четвёрки Никиткиных старших братьев, окромя первенца Ермолаевых Николки, вообще отправились в мир иной одномоментно. Они решили разбогатеть. Как разом решили, так разом и сгинули. А всё из-за тупости и алчности. Эти две людских слабости всегда по жизни бок о бок ходят. В общем, лет пятнадцать тому воспылали они лютой завистью к одному богатому пришлому, купившему в деревне с десяток заброшенных домов с приусадебными участками. Делец даже прибрал к рукам бывшие школу с почтой. И возвёл он, по мнению местных, фигню какую-то. Эко-деревней зовётся. Ну, фигня не фигня, да только народец денежный со всех окрестных городов валом повалил за природной первозданностью и продуктами без пестицидов. За одну луковку, страшно сказать, сто целковых платили. Вот братья как-то ночью к этому мироеду и нагрянули пощипать малость. Да фермер-то не тюфяк оказался. Сожрал он, значит, волшебный орех Кракатук, схватил со стены острый меч-кладенец и отсёк всем троим башки ихние на фиг. В одну вон, самую несимпатичную, Васяткину, до сих пор соседская детвора на Хэллоуин свечку ставит.
С Николкой тоже история трагическая приключилась. Его баба какая-то на мотоцикле с коляской без регистрационных номеров насмерть сбила и скрылась с места происшествия. Из особых примет шлемофон танковый на голове. И шевелюра Седая и разухабистая такая, что пол-лица собою закрывала. Вероятно, потому и наезд совершила, что патлы неопрятные на глаза налезали. А по другой половине физиономии, которую память свидетельская запечатлела, можно было предположить, будто байкерша эта шишига нерусская.
Следствие, конечно, учинили. Искали шельму везде. Фотороботы на углах вешали. Служебную таксу даже по следу пускали. Всё без толку. Преступница как в воду канула. Тогда, помнится, разозлился Никитка сильно. Почти также, как и на лилипутов в детстве: размечтался отловить и покарать жестоко. Только вот не довелось пока поквитаться ни с одними, ни с другой. Ну-да жизнь-то ещё продолжается!