Так, тихо переговариваясь, мы прошли почти до конца улицу, на которой стоял детский сад. Навстречу выскочила машина, ослепив светом внезапно вспыхнувших фар. Хлопнула дверца.
Сдавайтесь!!! завопил за светом знакомый голос. Вы окружены!!!
Вэ-Вэ, послышался еще один знакомый голос нашего соседа, Кольки Кобана, высокого добродушного увальня, сильного как бык. Он без трактора вытаскивал застрявшие в грязи легковые машины, это дети.
И что? Дети не могут воровать свиней?
Это твои дети
Да? навстречу шагнул отец с ружьем. Вы чего тут спотыкаетесь, дармоеды?
Мы это сказал Димка.
Что это?
Там свинокрады, короче! выпалил брат.
Где?! взревел отец.
Возле дома Лукьянова.
В машину!
Мы залезли сзади в УАЗ-ик.
Ямщик, гони! кричал отец.
Кобан гнал машину по улице. Перед домом ветврача Лукьянова затормозил. Отец выскочил и ломанулся во двор. Вышел через несколько минут обескураженный. Постоял в раздумье, залез в машину.
Вэ-Вэ, у Лукьянова же свиньи нет, сказал Кобан.
Он мне сказал отец взгромоздился на сиденье и повернулся к нам. Каких свинокрадов вы тут видели, придурки?
Нам показалось, начал сочинять Димка, что кто-то лез через забор
Когда кажется креститься надо, сплюнул отец и повернулся к соседу. Николай, возвращаемся на исходную позицию. Они где-то рыщут, я чую.
Машина с потушенными фарами заскользила по темной улице.
А мы? спросил я.
На подхвате будете, решил отец. Хватит держаться за мамкину юбку. Будете привыкать бороться со злом.
А то совсем озверели, ворюги эти, сказал Кобан. Заборы почти каждую ночь пропадают.
Угу, поддакнул я.
У Сереги антенну украли, продолжал Кобан.
Вопиющий факт, строго заключил отец. Контрреволюция на марше.
Мы с братом уважительно молчали.
Все из-за перестройки, согласился Кобан. Крышу в сарае разобрали, суки!
Подрыв основ государственного строя, солидно сказал отец, иначе не скажешь. Ничего, Никола, они еще за все ответят, достал носовой платок и звучно высморкался. Скажу тебе по секрету, понизил голос, строго между нами. Это неуловимые братья Орешниковы.
Вэ-Вэ, а кто это? Кобан тоже понизил голос.
Это главари банды контрабандистов! отец щелкнул зубами, как Серый волк. Я когда банду раскрыл, с КГБ вместе, то они сбежали и теперь мне мстят.
Ого, сосед уважительно посмотрел на отца.
Вот тебе и ого, по индюшиному напыжился отец.
Часа два мы катались по деревне, пытаясь поймать мифических свинокрадов.
Вэ-Вэ, осторожно предложил Кобан, может, спать пойдем?
Враг не дремлет! Мы на страже, Микола! Почти, как на границе. Ты представь, неожиданно заголосил отец, что за тобою полоса пограничная идет.
Собаки по деревне взвыли.
Свинокрады! закричал отец, колотя по дверце. Вперед, Микола! Хватай!
УАЗ послушно рванул вперед. Заметив темную тень, Кобан включил фары. Машина затормозила перед ослепленным человеком. Отец, шурша плащом, вывалился наружу.
Стоять!!! Стреляю!!!
Владимирыч, это я, жалко проблеяла фигура.
Владимирыч это я, резонно возразил отец. Руки вверх, свинокрад!!! скакнул вперед, замахиваясь прикладом в голову, но остановился, рассмотрев жертву. Коль, ты?
Я, подтвердил стоящий с поднятыми руками погорелец Кузьмич, подрабатывающий ночным сторожем.
Ты что тут делаешь?
Навоз ищу Кузьмич показал на стоящее под ногами ведро.
Какой навоз? Тебе что, на старой деревне навоза мало?
Конский
Зачем тебе конский?
Буську кормить
У Кузьмича в хижине, построенной после пожара, жила огромная свинья Буська, совершенно свободно разгуливающая по деревне. Однажды даже выдавила в нашем сарае стекло.
А почему ночью?
Стыдно как-то опустил голову.
Твою трансмиссию, Коля!!! Мы же тебя чуть не пристрелили, фаршированный першинг тебе в Европу!
Я больше не буду, Кузьмич пустил слезу. Честное слово.
Ладно, я сегодня добрый, вали домой, пока не передумал.
Довольный погорелец схватил ведро и хотел уйти.
Погоди, остановил отец, навоз мне домой занеси. Тебе же все равно по пути. Понял?
Понял, понял, Кузьмич свалил с глаз долой.