Если все это мне снилось, то я давно уже должен был проснуться. Но я не просыпался.
Я вскочил и бросился вон из кафетерия. На улице я успел застать финал инцидента. Несмотря на свой громадный рост и кажущуюся неповоротливость, Ерема оказался изворотлив и неуловим, как матерый волк. Охранники, заметно отставшие, не могли стрелять по причине большого скопления народа. Шлепая огромными ножищами прямо по лужам, Ерема легко оторвался от преследования и впрыгнул в открывшуюся дверцу приземистого спортивного автомобиля. Машина тут же рванула с места, понеслась по Дорогомиловской улице и, свернув за угол, исчезла в Городе. Я бросился в обратном направлении и попытался пройти на КПП, но там уже наглухо стояло оцепление. Впрочем, теперь уж и смотреть-то было собственно говоря не на что.
У меня было такое чувство, словно мне самому оттяпали уши. Да что уши! Откочерыжили всю голову и утащили под мышкой, как регбисты свой мяч.
Падал мельчайший снежок, над Городом по-прежнему висел прегустой туман.
Вдруг кто-то схватил меня за руку повыше локтя.
Вы, кажется, забыли заплатить за кофе, уважаемый! услышал я голос запыхавшегося официанта. Один двойной, да с пенкой погуще! И еще лимонный ликер!
К нам подбежал еще один официант, постарше, товарищ первого. На подмогу, очевидно. Я тупо кивнул и двинулся обратно в кафетерий. По пути я вспомнил, что денег у меня нуль, а у доктора в долг я так и не успел взять. Я остановился, вытащил бумажник, в котором бережно хранил диплом, удостоверявший, что я являюсь почетным гражданином Москвы, извлек диплом и, развернув, молча сунул под нос официанту.
Что?.. почетный гражданин архитектор Ну и что? удивился тот. Платить, значит, не надо?
Я снова кивнул.
Ах, ты падла такая, прошептал официант.
Он вырвал у меня из рук бумажник, а его товарищ схватил меня сзади за руки.
Пусто, пробормотал официант, покраснев почти до слез, как от обиды, пусто! повторил он, продемонстрировав раскрытый бумажник своему товарищу. Мне показалось, что он вот-вот двинет меня по физиономии.
Ну-ка, покажи. Официант, который постарше, отпустил меня и взял из рук молодого мой бумажник. Прекрасный снимок, сказал он, показывая пальцем на фотографию, на которой было изображено все Папино семейство с самим Папой во главе.
Да, удачный, кивнул я.
Иди работать, сынок, сказал старший официант младшему и, развернув за плечи, даже наподдал ему коленом. Извините, почтительно обратился он ко мне.
Да нет, ничего, пробормотал я.
Мы все вроде как в шоке, молвил он со вздохом. Людям уши режут прямо почем зря.
Официант сунул руку в карман, вытащил, не глядя, несколько купюр, вложил в мой бумажник, а бумажник сунул мне в руки.
Я очень хороший официант, сказал он. Я вообще на все руки мастер. Если вам что понадобится, готов абсолютно на все. Спросите Веню. В лепешку разобьюсь.
Мне понравилось его лицо. Чистое, и с блестящими как будто смеющимися голубыми глазами. Губы розовые и тоже как будто смеющиеся. Я собрался вернуть ему деньги, но он провел ладонью по своим белокурым волосам и, развернувшись, побежал в кафетерий. А я остался на улице. Потом верну, решил я.
Нет, это был не сон и не бред.
Между тем в толпе уже распространилось роковое известие: бедняга, у которого отрезали уши, не дождавшись скорой помощи, помер: сердце не выдержало. Мне хотелось куда-то бежать, звонить, что-то делать, кому-то обо всем сообщить Господи, соображал я, ведь дома доктора напрасно дожидается рыжий сынишка Петенька! Я сошел с тротуара и стал ловить машину. Нужно съездить за мальчиком и немедленно забрать его к нам. Я сел в машину, назвал адрес. Только что я ему скажу? У меня просто язык не повернется сказать правду. Скажу, что доктор попросил, чтобы он пока погостил у нас, поиграл с Александром. Мол, срочная работа, непредвиденные обстоятельства. А немного погодя, когда все образуется. Наташа подберет нужные слова. Она это умеет. Пусть пройдет какое-то время. Пусть мальчик пообвыкнется. С кем ему теперь жить, где? У него ведь, кажется, кроме доктора никого не было. Сыщутся какие-нибудь дальние родственники? Не жить же ему с « медсестрой»!.. Пусть уж лучше живет с нами.
У меня было время основательно поразмыслить. На запруженных автомобилями улицах было ужасно слякотно, сплошные пробки, и до места мы добирались не меньше часа. Я долго звонил, стучал в дверь, но мне никто не отвечал. Очевидно, Петеньки не было дома. Может, он гулял на улице? Я обошел соседние дворы, но и там его не нашел. Потом я вернулся, снова звонил в дверь, но ответа не было. Подождав еще часок, я отправился домой.