Как у тебя хорошо! вырвалось у меня.
Ничего особенного, пожала плечами Майя. Голые стены и все. Офисную мебель должны привезти и смонтировать только на будущей неделе, а пока тут делать нечего.
Почему офисную? опешил я.
Господи, я же ей только что вдохновенно толковал о том, как здесь все необыкновенно можно было бы декорировать! Намекал весьма прозрачно
А какую же еще? удивилась она. Ведь мы решили, что здесь у нас будет что-то вроде центрального офиса, объяснила она. Хозяйственные и организационные вопросы, касающиеся нашего Пансиона, удобнее будет решать здесь, а не в Деревне.
Вот оно как, уныло протянул я.
Все мои сокровенные мечты насчет гнездышка в восточном вкусе рухнули в один момент.
Конечно, энергично продолжала Майя, В будущем число наших воспитанников, возможно, значительно увеличится. Здесь, вдали от детей, так сказать на нейтральной почве, мы сможем устраивать родительские собрания, проводить собеседования с новыми желающими. У дяди Володи, как у директора Пансиона, офис, конечно, будет в самой Деревне, а у меня, как у администратора, здесь.
Ну да, ты ж теперь администратор Неужели для тебя это так важно?
Я и вовсе пал духом.
Очень важно. Я рада, что теперь у меня есть свое настоящее дело.
Но ведь ты, кажется, еще не старая дева, чтобы возиться с чужими детьми.
Глядя на нынешних детей, я думаю, что, если бы у меня были свои, я бы их тоже определила в наш Пансион А вообще-то, улыбнулась Майя, мне кажется, я уже давно старая дева.
Мне хотелось вскочить и, опустившись перед ней на колени, обнять ее ноги и признаться в любви. Я бы смог убедить ее, что в свои двадцать лет она отнюдь не старая дева и ей вовсе ни к чему эта забава с Пансионом. Что если бы у нас с ней были дети, мы бы чудесно жили своей семьей. Это гораздо лучше. Это и есть настоящее счастье. И мой Александр жил бы с нами. А Наташа, Бог с ней, пусть бы пожила «по-человечески». Устроила бы свою жизнь так, как ей хотелось, пожила для себя. Все так просто, ясно, и никому не во вред, к общему благу. Я искренне в это верил Ах, если бы только сейчас снова вернулся тот летний день, и мы с Майей лежали бы рядом на горячем песочке под солнышком, касаясь друг друга локтями! Я с легкостью выложил бы ей все, что у меня на сердце. Но как объяснить ей все, если даже за окном стоял такой промозглый зимний туман?.. Может быть, уже вообще не нужно было ничего объяснять. Майя и так знала главное. То, что я сообщил ей в той глупой записке. Она для себя уже все определила, когда вернула мне мою записку. Это было сделано с определенной целью. Но я, бестолковый, так тогда и не понял, что именно это должно было означать.
Тебе кто-нибудь когда-нибудь объяснялся в любви? осторожно спросил я.
Что-что? удивилась Майя.
Я повторил свой вопрос.
Ты хочешь знать, был ли у меня кто-нибудь? уточнила она, опустив глаза. Действительно ли я старая дева?
Она по-прежнему улыбалась, но это была смущенная улыбка.
Что ты говоришь глупости, какая ты старая дева! Тогда, получается, и Альга старая дева?
Нет, Альга девушка, но никак не старая дева, серьезно сказала Майя. Девственница и старая дева это разные вещи.
Что-то не улавливаю разницы.
Альга не старая дева, упрямо повторила она. Вот и все.
А все-таки, неужели тебе никогда не признавались в любви?
Майя задумалась.
Если не считать детского сада пожалуй, нет. Мне кажется, молодые люди полагают, что прежде чем признаться мне в любви, нужно признаться в этом Папе, и у них сразу пропадает всякое желание Хотя, проговорила она как будто с усилием, на этом новогоднем балу я действительно получила записку с признанием.
Ну вот! подхватил я, внутренне напрягшись. Вот видишь!
Я пытался хоть что-нибудь прочесть на ее лице, но ничего не мог понять.
Чепуха, махнула она рукой, это ведь был детский бал. Кто-то из детей в шутку или всерьез сунул мне в сумочку записку. Может быть, даже твой Александр.
Мой Александр? Почему Александр?
Ну да. Помнишь, дядя Володя рассказывал, как дети нас между собой поделили? Но, скорее всего, это дело рук Косточки. Такие дерзкие глупые шуточки в его стиле. Я показала записку Альге.
Да?.. И что же она?
Она отнеслась к этому иначе. По ее мнению, это мог быть не детский розыгрыш, а вполне серьезное признание взрослого человека, который в меня по-настоящему влюблен.