Она посещала заводы и фабрики и видела поднятие промышленности и производительности труда. Побывала в нескольких детских домах и пришла в восторг.
В газетах - речи, отзывы, письма...
Был вечер. Мы разговаривали и восторгались ловкостью большевиков... Нам было понятно, что советская властьпокажет то, что она хочет и как она хочет. У нее всегда есть в запасе десяток образцовых заводов, детских домов, школ и т. п. Она сумеет заставить плакать или смеяться.
К-ве сидя на скамеечке вспоминал газету и, как всегда, когда он был чем-нибудь очень доволен, подскакивал и кричал на всю тюрьму: "Ай, Ай! Ах ты леший! Но это еще только цветочки, ягодки впереди"!.
И действительно. Вскоре нам принесли газету и, как обыкновенно, я начал читать ее вслух. На первой странице жирным шрифтом было помещено письмо Бен-Тилета. К сожалению я не помню всего его содержания, где он восхваляет те, или другие советские учреждения. Читая его начало, мы только улыбались. Но когда дело дошло до фразы: "Ваш милосердный тюремный режим заставляет меня умиляться вашей гуманностью", наши улыбки перешли в смех. Смех в хохот... Но какой! Два здоровых мужика минуты две - три хохотали как истеричные женщины... Остановились, начали читать, но не могли "Ой, ой", кричал К-ве, "его бы сюда, он понял бы милосердный тюремный режим". И мы снова хохотали. Но правда, в нашем смехе было больше слез, чем веселья...
Я всегда, всю свою жизнь буду помнить имя Бен-Тилета, как человека, который может заставить смяться в самых тяжелых условиях.
Нигде так не сходятся люди, как в тюрьме. Здесь они показывают себя со всех сторон и если они доверяют друг другу, то здесь они высказывают свои самые сокровенные мысли. Часто у нас с К-м завязывались интересные разговоры. Естественно, что меня в первую очередь интересовали вопросы духовные. Мне хотелось проверить себя и проверить свои основы и поэтому я со всех сторон подставлял свои убеждения под его удары. До этих разговоров мне часто приходило на ум: А что если я неправ? Что если идущее в мире материалистическое учение социализма, действительно даст ему счастье? Что если оно реальнее, практичнее, и жизненнее, чем отброшенное людьми Учение Христа?
Противник у меня был серьезный. Молодой, много читавший и умевший использовать свои знания.
Но чем больше я с ним говорил, чем большееколичество вопросов было затронуто, чем яснее он выражал свое учение, тем тверже и тверже я верил в жизненность Учения Христа и в утопичность и нелогичность материалистического учения социализма. "Бога нет, совести нет, ответственности перед ней в будущей жизни нет", говорил он.
"Почему же вы меня не убьете за 25 штук папирос? Вы живете раз... Только этой земной жизнью... Вы хотите курить... Вы находитесь в таких условиях, что не ответите перед законом... Почему вы меня не убьете и спокойно не закурите папиросу"? Возражал я ему. "Прошу вас ответить мне на этот вопрос так, чтобы я понял или хотя бы почувствовал, что вы правы".
И тут сыпались его доказательства. Он меня совершенно забрасывал всем тем, что он впитал в себя. Тут был и закон взаимопомощи и математический, как он нарывал, закон социализма. Но толкового, ясного, простого ответа он мне дать не мог.
С удовольствием читая и говоря о Достоевском, он совершенно не выносил, когда я упоминал о его "Бесах". Это его произведение он называл и безнравственным и не художественным и вообще возмущался тем, что Достоевский мог его написать. Когда я говорил, что Достоевский пророк, то он приходил просто в ярость.
Я его просил объяснить мне разницу между большевиками и меньшевиками. Bcе его ответы вертелись около революционности одних и эволюционности других.
"Но ведь вы тоже признаете насилие"? Спрашивал я его.