Как говорят на скачках - я выиграл голову... Имея в кармане эвакуационный билет, я пришел в Инспекцию.
"Вы на этой неделе выезжаете на фронт и принимаете Н-й кавалерийский полк"... Сухо, в форме приказания, приветствовал меня инспектор кавалерии.
- "Простите, я сегодня по болезни эвакуируюсь в Петроград, не откажите отдать распоряжение,-заготовить мне документы".
Комиссар старался меня задержать, но ничего не мог сделать. Постановление эвакуационной комиссии отменить нельзя.
Все было в порядке. На все свои деньги я купил 7 поросят и сел в поезд...
"Дай Петроград"!
*
Я подъезжал к Петрограду в 1-м классе! На двух полках, в двух корзинах были у меня мои 7 поросят...
Провезу или нет!?. Неужели протащивши всю эту порцию через все заградительные отряды, я отдам их в Петрограде?
Вот и Царскосельский вокзал... Забрав свою ношу на плечо, я, делая вид, что мне очень легко, направился квыходу. Уже около самого заградительного патруля я случайно провел рукой по пальто. И мой ужас...
Текут подлые! Все пропало... И был действительно момент, когда я потерял всякую надежду. Но "его величество случай" сохранил мне моих поросят. - Я тут же встретил железнодорожного служащего, бывшего носильщика на Балтийском вокзале. Много раз, когда я служил в Петергофе он таскал мои вещи и получал на чай.
"Проведите"...
*
Ужас и тоска охватили меня, когда я вышел на знакомые улицы: Ведь это мой родной Петроград! Темнота. Мостовая перевернута. Народу нет. Мерзость. Куда, о Господи? И я побрел к своим знакомым. Теплый хороший прием, и я под кровом.
Так началась моя жизнь в Петрограде. И уж если я рассказывал о своем воспитании, полученном в тюрьмах, то расскажу и о его результатах. Выучили большевики меня жить... Выработали достойного им ученика... И вот, настал для них час расплаты. Не убила меня прежняя жизнь, а наоборот вселила в меня силу и крепость зверя, борющегося за свое существование.
Семь поросят, штанишки на ногах и больше ничего... Так я начал свои первые шаги. Во первых нужно "легализировать" себя. Надо сказать, что будучи "грамотным", все препроводительные бумаги писал я себе сам и только давал их подписывать. И составлял я их на все случаи - без точек над и.
"Удостоверение личности" - там сказано: "Прикомандированный к Инспекции кавалерии такой то"... растяжимо. И это надо было использовать.
Я отправился в "Изоляционно-пропускной пункт". Предстал перед 4-мя болванами, сидевшими за столом, И молча подал свои бумаги.
"Вы кто будете - комсостав или красноармеец?"
Я немножко задержал свой ответ, тогда другой опередил меня и сердито рявкнул:
"У нас нет комсостава - пиши его красноармейцем".
Хорошо. "Легализация" начинается... Через месяц, наосновании этой регистрации, я взял у них удостоверение, что я "красноармеец Бессонов, уроженец г. Петрограда, такого то года рождения". А еще через месяц, на основании их же приказов, демобилизовался. Так я "легализировался". По трудовой книжке я стал демобилизованным письмоводителем, никогда ничего общего, ни с юнкерами, ни с офицерами, ни с судами, ни с тюрьмами не имевшим.
На улицах расклеивались плакаты - приказы: "Под страхом строжайшего, вплоть до расстрела, наказания, приказывается всем юнкерам, офицерам и т. п. являться в такие то учреждения". Я подходил, читал и, решив раз навсегда, что это меня не касается, продолжал жить демобилизованным красноармейцем. Но все мое богатство, 7 поросят, скоро кончилось и встал вопрос о существовании. Надо есть и пить.
Уезжая на войну, я на Козухинских складах оставил все свои вещи и квартирную обстановку. Сейчас я решил навестить ее. Придя в то помещение, где она стояла, я увидел только груду фотографических карточек и одно трюмо.