Не хотелось обнаруживать себя, и Мальбродский охотником согласился идти на хутор, чтобы достать продукты. Весь дом у нас был под обстрелом, и в случай неудачи, мы могли ему помочь...
Но вот он вернулся ... По его мнению на хуторе коммунисты ... и он предлагает уходить...
Ни в коем разе!.. Идем и берем...
Быстро скатились мы с горы на хутор. Брать и брать как можно больше. Икон нет... Валяются коммунистические газеты...
Много забрали мы там... Был хлеб, масло, рыба, соль,,. Сели на лодку... Через реку... По озеру и на запад...
Бросили лодку, взвалили на плечи продукты и вперед... Шли и на ходу жевали вкусные пироги с рыбой...
Тропинка... Горы... Хочется остановиться и поесть по-человечески... Но положение опасное, ясно, что будет погоня...
Забрались на гору, развели костер, поели вволю и двинулись дальше...
Я страшно устал...Для того, чтобы вести, нужно постоянное напряжение...Кажется, что по компасу идти легко, но это не совсем так. - Тебя так и тянет сбиться на круг... Я передал компас Мальбродскому и сам шел сзади всех... Светило солнце и, ориентируясь по нему, я видел, что он врет в направлении... Меня это злило... Я нервничал и резко говорил ему об этом... Шли мы через горы... И нужно было чувствовать... Не знать, а чувствовать...Угадывать впереди лежащую местность... А он вел с хребта на хребет...
Дошли до реки... Попробовали перейти - невозможно. Течение настолько быстро, что сбивает с ног...
Я взял компас и мы пошли обратно... Была уже ночь... Силы были истрачены на горы и нужно становиться на отдых... Снова мы вышли на тропинку, с которой свернули.
Но что это?.. На мокрой земле свежие следы... Кто то прошел. Стой!.. Нужно понять...
Несколько шагов вперед... Около тропинки камень и около него свежий окурок махорки... Табаку у нас не было - его раскурили. Немного дальше... Записка... Я прочел... He помню точно - что то вроде: "Дорогой товарищ такой то возьми мое белье, которое находится у товарища командира"...
Сомнений нет... За нами по пятам идет погоня...
Я отвел всех в сторону. На мой взгляд положение было серьезное... Прежде всего нужно выяснить направление следов, их количество и затем, принимая во внимание нашу усталость, отойти, хотя бы и в противоположную нашему направлению сторону, и встать на отдых... Так решено.
Мы вышли на тропинку... Переставив затвор своей винтовки с предохранительного на боевой взвод, крадучись, весь внимание, смягчая звук своих шагов, чтоб не было слышно металлического лязга, придерживая рукой подсумок с патронами, подвигался я вперед.
Помню как я огрызнулся на Мальсогова, когда он от усталости, чтобы было легче, закинул винтовку за спину и отстал от меня... Он перевесил ее на плечо и подошел ко мне.
Так прошли мы шагов 100...
Чтобы не показывать наших следов мы старались идти по обочине... На тропинке же ясно обозначилось штук десять красноармейских, с подкованными каблуками следов, и один крестьянский, - широкий, с тупыми носками отпечаток.
"Проводник"! подумал я...Тишина... Птички угомонились... Лес замер. Впереди, шагах в десяти, маленькая горка... На ней большиe куски гранита... Кругом кусты... Еще вперед...
И вдруг картина изменилась...
Лес защелкал... Загрохотал... Загудел... Эхо подхватило, понесло... Все сразу ожило.
На мгновенье я остановился. Часто, очень часто, но беспорядочно - то здесь, то там, из-за камней, вспыхивали огоньки и щелкали выстрелы.
Вспышка! Огонь! Выстрел! Шлепок пули о дерево! Трах-тах-так!.. Неслось по лесу. Но ни людей, ни их шапок видно не было, и свиста пуль не слышно.
Мальсогов сжался... И вся его кавказская кровь выявилась во всей своей непосредственности...
"Бей! Стреляй!"... Шептал он мне... Я схватил его за руку и ткнул под откос... Васька удирал...