А отец, освободившись из заключения и не имевший права приближаться к столичным городам ближе, чем на сто один километр, поехал не в Ленинград, где жил до войны, а к своим родственникам, эвакуированным на Урал, где и познакомился вскоре с моей мамой, тоже находившейся там в эвакуации. Она к тому времени уже получила похоронку на своего первого мужа, горевшего в танке и умершего в госпитале от полученных ранений. Так их и свела горькая судьба, моих отца и мать моих самых родных и близких людей на свете
И всё-таки брат
Для чего вы мне это рассказали? мрачно спросил я мужчину, вежливо помалкивающего и исподлобья наблюдающего за моей реакцией.
Перечитайте ещё раз эту бумагу. Он ткнул пальцем в лист передо мной. Вам ничего в ней не показалось интересным?
Нет. Кроме разве того, что этот человек занимал довольно высокие посты, потом занялся производством запретных химических веществ и химическим оружием, а сегодня находится в Сирии. И этот человек, по вашим словам, мой брат. Ну, и что с того?
Вот мы с вами и подошли к самому главному, о чём я хотел поговорить. Этот человек действительно всю свою жизнь работал в оборонке и занимался исследованием и разработкой новых видов отравляющих веществ до тех пор, пока это было официально разрешено.
Что значит разрешено?
Вы когда-нибудь слышали про Конвенцию о запрещении химического оружия?
В общих чертах.
Иными словами, название слышали, а в чём суть конвенции не знаете, не так ли?
Разве из названия не понятно, что с какого-то определённого времени всем странам запрещено производить и использовать химическое оружие? Ну, а то, что уже существует, необходимо уничтожить под наблюдением каких-то международных комиссий. Угадал?
В целом, угадал. Все страны, подписавшие конвенцию, должны были доложить в специально для этого созданную комиссию о накопленном количестве отравляющих веществ и приступить к их уничтожению Кстати, Светочка, он обернулся к сидящей у телевизора Светлане, сделай нам ещё по чашечке кофе.
Ни слова не говоря, Светлана забрала наши пустые чашки и отправилась кипятить коду.
Вообще-то, мне не очень интересно беседовать сейчас о каких-то конвенциях, сказал я, не моя это тема. Но из вашей информации я понял, что этот Станислав активно занимался разработкой химического оружия и в какой-то момент, когда это оружие решили запретить, попал под каток. Я угадал?
И да, и нет. Специалисты такого уровня, как он, какие бы гонения против них ни затевали, всегда востребованы и никогда без дела не остаются. Может, и не в России, где они добились лучших своих результатов, тем не менее, они всегда найдут себе тёплое денежное местечко.
Вы хотите сказать, что при всех своих регалиях и постах он по-прежнему сегодня занимается разработкой оружия?
Вероятней всего, уже нет, потому что возраст у него уже почтенный. Да и особой информации о нём сегодня нет.
Я снова заглянул в листок и прочёл вслух:
«В 1993 году был назначен представителем РФ в сирийском Экологическом центре в Джамрайне. В 1995 году госдепартамент США утвердил персональные санкции против Зенкевича, обвинив его в контрабанде вещества двойного назначения». Этой бумаге уже более двадцати лет, верно? А чем он в действительности занимается сейчас? По-прежнему находится в Сирии? Неужели вы ничего не знаете? Ни за что не поверю.
Мой собеседник молча проследил за тем, как Светлана поставила перед нами чашки с кофе и вернулась к телевизору.
В том-то и дело, что никто этого точно сегодня не знает. Мужчина поболтал ложечкой в чашке и отхлебнул глоток. Может быть, он в Сирии, а может, и в каком-то другом месте. У наших спецслужб есть подозрение, что Станислав Зенкевич может сейчас находиться даже здесь, в Израиле.
После его-то работы с нашим лютым врагом? усмехнулся я.
Тут уже пришёл черёд усмехаться мужчине:
Как вы, Игорь, прямолинейно рассуждаете! По-вашему, враг это враг, друг это друг, и первого нужно уничтожать, а второго гладить по головке Поймите, то, чем занимался Зенкевич, может представлять интерес для многих секретных служб и дружественных, и враждебных. Тем более, он, вероятно, прекрасно понимал это и нисколько не опасался выступать в роли продавца секретов, которыми обладал. Когда на кону стоят большие деньги, национальная принадлежность покупателя мало что значит для продавца. А ведь для этого нужно обладать большим мужеством и хорошими связями. Притом российские спецслужбы, с которыми генерал долгое время сотрудничал, больше не были для него в приоритете