Из Новосибирска люди приезжали. Все лето рыли. Наши колхозники помогали, а я, можно сказать, помощником номер один был. Даже от Маркела Маркелыча неприятность поимел. Он до войны уже у нас председательствовал и при людях тогда меня оконфузил. Сказал: "Надо в колхозе, Кузьмич, работать, а не придуриваться. Ермака без тебя откопают". Только я не в обиде за эти слова. Молоденьким совсем тогда был Маркел Маркелыч...
Чтобы прервать словоохотливого деда, Антон спросил:
-- Вас как зовут, дедушка?
-- Меня-то? -- растерялся старик.-- Егором... Егор Кузьмич, по фамилии Стрельников.
-- Так вот, Егор Кузьмич, насколько я знаю историю, Ермак до этих мест не доходил.
-- Дак, слышь-ка, истории ведь люди пишут. Они очень легко ошибиться могут. Большие ученые мировых стран и те ошибаются,-- старик надвинул картуз на пригретую солнцем лысину.-- Вот в одном журнале было сообщение...
-- Что же вы искали при рытье колодца? -- опять прерван старика Антон.
-- Остатки ермаковских воинов. Антересовало меня, здоровше или нет в те давние времена люди были.
-- И что же?
-- Ничего не нашел. Далеко от курганов рыли.
-- Экспедиция из Новосибирска тоже ничего не нашла?
Старик поморщился и махнул рукой:
-- Так кое-что... Глиняные черепушки разные.
-- В каком году забросили колодец?
-- В одна тысяча девятьсот шестьдесят шестом,-- не задумываясь, ответил старик и уточнил: -- Тринадцатого сентября.
-- У вас отличная память,-- поразился Антон.
-- Вышло такое совпадение, что аккурат в эту дату я подался на пенсионный отдых.
-- Шестьдесят лет исполнилось?
-- Как тебе сказать...-- старик замялся.-- Шестьдесят-то годков мне раньше стукнуло, а в эту дату старуха настояла. По глупому женскому уму оконфузила меня перед начальством. Баба она у меня с норовом, об этом все Ярское знает.
-- Отчего колодец забросили?
-- Кот в нем утопился. На культстане обчественный такой здоровущий котина жил, по прозвищу Мономах. Вот он, должно быть, ночью и сбулькал в колодец.
-- Как же его обнаружили?
Старик долго поправлял на голове картуз.
-- Дак очень просто. Кажись, Витька Столбов поутрянке зацепил бадьей и выволок на свет божий.
-- Какой Столбов?
-- Я ж говорю, Витька, тракторист нашенский, который на днях свадьбу гулять собирается. Парень, слышь-ка, работящий. Вот только, как жениться задумал, сладу не стало. Маркел Маркелыч который день уже его в соседний колхоз на помощь отправить не может. Бугаем уперся Витька и не едет, все канпрессию у трактора ремонтирует. Опять же и обвинять парня нельзя -- за теперешними невестами глаз да глаз нужен...
-- Кот в колодце долго лежал? -- опять вынужден был прервать старика Антон.
-- Вечером видели живого, а утром из колодца достали. Вот история,--старик кашлянул и без перехода спросил: -- Неужто человека кто угробил?
Антон промолчал.
-- Страсть любопытно, как человек в колодец попал,-- не дождавшись ответа, снова заговорил старик.-- Без вести у нас никто не терялся. Злодеев, которые могли из приезжих кого порешить, в нашенском селе нет. С гражданской войны об убийствах не слыхали. Да и в гражданскую особенных случаев у нас не было. Вот в Березовке, за Потеряевым озером, случались антересные случаи. Село там раньше бойкое было, на тракту стояло. Разный люд через него шел. Трактир опять же в Березовке имелся...
Егор Кузьмич Стрельников говорил не умолкая, но Антон почти не слушал его. Он старался найти хотя бы слабенькую зацепку, с которой можно начать следствие. Однако никакой зацепки не было. Подошел Медников, кое-как стянул с потных рук перепачканные илом перчатки, бросил их на траву.
-- Дай заку...-- начал было он и, посмотрев на Антона, махнул рукой: --Хотя... ты ведь не куришь.
-- Что там разглядел? -- спросил Антон.
-- Все перемешано. Череп вроде проломлен.