Любовь Базь
Vivat Academia!
Начало
На пепелище
Тут был пожар, негромко сказала Ляна. Лет пять назад.
Утро выдалось на диво холодным. Только начало осени, и вот тебе на. А какая погода, такое и настроение.
Поджог? с неподдельным интересом спросила Эла.
Да нет. Не похоже. Пальцы Ляниной руки, вытянутой над старым пепелищем, дрожали. Эла молчала. Она прекрасно чувствовала, когда её готовы были слушать и когда слова становились помехой.
В Академии их учили: Слово это оружие. Слово это сокровище. Ни тем, ни другим не следует разбрасываться без необходимости.
Ми шли за грибами, напомнила Эла наконец. По её мнению, время для исследования пепелища подошло к концу. Эла не любила долго ждать. Тем более, это даже не поджог.
Поджог ли случился перед тем, как Ляна пришла в Академию, отягощённая только рюкзаком с самыми необходимыми вещами, в случае Ляны преимущественно книгами и исписанными тетрадями, никто не знал до сих пор. О случившемся с Ляной до поступления ходили невероятные слухи. Только один из них можно было считать подтверждённым: дом нынешней лучшей подруги Элы сгорел. Поэтому теперь Ляна даже на каникулы оставалась в Академии. Днями просиживала над своими тетрадками, преимущественно в помещении, иногда в лесу. В светлые дни, конечно, в тёмные в лес мог пойти разве что самоубийца. Это ещё хуже, чем в Чёрный Сектор.
Сегодня не лучший день, покачала головой Ляна. Не тёмный, но не лучший. Здоровых грибов не найдёшь, только больные.
Тю! Эла казалась разочарованной. Я же тебя спрашивала
Ты спрашивала, можем ли мы пойти в лес за грибами. Об их сборе речи не шло, подчеркнула Ляна.
Ой, не говори, что ты согласилась только ради этого! Эла указала взглядом в сторону пепелища.
Ради этого. Ляна слегка улыбнулась. Я чувствую их. Места, где что-то горело. Я хотела бы вспомнить, что тогда случилось. Почему всё сгорело, и были ли у меня родные, и
Ты прекрасно помнила содержание кучи книг и собственных тетрадей, была в курсе своих творческих планов, знала, как тебя зовут, кто учится в Академии и что такое Чёрный Сектор, а о прошлом понятия не имеешь, подытожила Эла. Ей было скучно.
Стресс. Ляна, наконец, поднялась. Частичная потеря памяти. Знаешь, Эла А Талия сейчас, наверное, к практике готовится. И Рыся тоже.
Ну, они ведь хорошие девочки. Эла покивала. Не то, что мы с тобой. Хотя мне и готовиться нет смысла Высший сохранит.
В этих словах была вся Эла. Большинство студентов Академии впадало от неё в шок, Ляне же она понравилась с первого взгляда. Похоже, эта симпатия была взаимной, но по какой причине ни Эла, ни «рациональная», по сравнению с подругой, Ляна объяснить не могли.
На Высшего надейся, а за оружие держись, пробормотала Ляна.
С оружием она ладила не особо. Эла тем более. К счастью, предыдущие несколько лет обучения не требовали практики. Речь в основном шла о теории начертания узоров, а уж с этой целью использовать ритуальный нож Ляна могла. Эла чертить не любила, обходилась устной речью. Как-то раз она так заговорила Крысовну, что та потом целую неделю никого не доставала. Ляна подозревала, что Эла могла бы горы свернуть, очистить своими речами Чёрный Сектор и вернуть небо, то, голубое, которое теперь разве что на мыслеграфиях увидишь. Или в книжках, на рисунках.
Ангелы сохранят, если у Высшего на меня времени не будет, сказала Эла. Ему же не только я молюсь.
Ляна подумала, что теперь, без того, прошлого, неба, в Высшего верить сложнее, чем раньше, но свои мысли не озвучила. К слову, живого ангела она тоже ни разу не видела, а мумии в музее Города доверия не внушали. Другое дело твари из Чёрного Сектора, или, Высший сохрани, леса. Реальнее не придумаешь.
Взаправдашних ведьм Ляна тоже никогда не встречала, но в них верилось легче, чем в ангелов, которых, кстати, пора бы уже и позвать.
Падай, велела Ляна, хватая Элу за платье. Промахнулась вцепилась пальцами в длиннющую комбинацию. Раздался треск разорвавшейся ткани. Впрочем, Эла не возражала. Молча лежала на холодных опавших листьях рядом с Ляной.
Девушки притихли. Эла молилась видно было, как шевелятся бледные ненакрашенные губы со шрамом ближе к правому уголку. Ляна сосредоточенно вырисовывала что-то палочкой прямо поверх листьев. Воображаемые узоры, про себя она называла это именно так.