Развожу руками, насколько это позволяют наручники и говорю:
Похоже, шансов выпутаться у меня действительно маловато. Но признание писать всё равно не буду. Из принципа. Сами доказывайте.
Докажем, говорит Вильямс, но в голосе его я слышу какие-то странные нотки, которые снова вселяют в меня надежду.
Слушай, лейтенант, говорю я, в упор глядя на него, а ведь есть что-то такое, что тебе не нравится!
Некоторое время он сидит, глядя на стол, затем поднимает на меня взгляд.
Есть. Попробуй угадать, что.
Да легко. За всю карьеру полицейского ты ни разу не приезжал на убийство так, чтобы у трупа ещё кровь не запеклась. А приехали вы так оперативно потому, что в полицию позвонила женщина и взволнованным голосом сказала, что живёт в том самом доме в я прикидываю, во второй квартире. И только что слышала, что в квартире наверху был страшный шум борьбы и упало что-то тяжёлое. Потом, когда вы стали её опрашивать, она сказала, что в полицию не звонила. Всё угадал?
Почти. Звонил мужчина. Но ведь ты понимаешь, что это слабый аргумент. Люди зачастую не хотят связываться с полицией, чтобы не иметь лишних хлопот. Он мог позвонить нам, а потом от всего откреститься.
Я смотрю на него, соображая. Он несколько раз притаскивал меня в этот участок по подозрению в проникновении в чужие квартиры, офисы, похищении данных с компьютеров и ещё во многом другом, что иной раз приходится делать частному сыщику в интересах клиента, но ни разу не смог ничего доказать: работал я чисто и следов не оставлял. Отношения между нами сложились неприязненные, но, тем не менее, у меня было впечатление, что человек он порядочный. А теперь на это все мои надежды.
Слушай, лейтенант, говорю я, ты можешь мне ответить на один вопрос? Я понимаю, что у тебя на руках практически раскрытое убийство. Это очень удобно и приятно. И соблазнительно. А мою версию ты проверять будешь?
Некоторое время он молчит, потом достаёт из пачки две сигареты, одну суёт мне, вторую закуривает сам.
Знаешь, говорит он, откидываясь в кресле, за что я не люблю вас, частных сыскарей? Вы легко нарушаете закон это раз. Второе: вы считаете, что полицейские это ленивые и продажные люди, которые только мешают вам, героям-одиночкам, защищать интересы граждан. В-третьих, вы можете избить человека до полусмерти, как ты сделал это с Дзанутти, вместо того, чтобы передать его в руки правосудия, снабдив необходимыми уликами.
Ну уж, до полусмерти! возражаю я. Просто набил рожу
В-четвёртых, продолжает он, не обращая внимания на мою реплику, встречаясь с людьми, подобными Дзанутти, я, может, и сам иногда вам завидую, что не могу сделать то же самое!
То есть, уточняю я, мою версию ты всё-таки проверять будешь?
Он тушит в пепельнице недокуренную сигарету, смотрит мне в лицо и говорит:
Буду.
Кстати, лицо у него не такое уж и неприятное.
Буду, повторяет он, потому что есть ещё одна деталь, о которой ты не знаешь. Смотри, он достаёт из конверта с чеком плотную стереооткрытку с каким-то лесным пейзажем. Соображаешь?
Я киваю.
Конверт, вероятно, обнаружили среди папок. Чтобы его туда засунуть, пришлось бы приподнять верхние папки; такое я, конечно бы, заметил. А открытка придала конверту необходимую жёсткость, и он вошёл туда, как нож в масло.
Всегда они на этом ловятся, говорит Вильямс. Как только начинают подбрасывать улики, обязательно переусердствуют. Вот чем их не устраивала версия, что ты прикончил Дзанутти на почве личных неприязненных отношений, как пишется в протоколе? Нет, решили ещё чек подбросить. Ладно, давай дальше. Ты ведь наверняка уже всё обдумывал. Идеи есть?
Была одна. Фотография. Раз я похож на её мужа, значит, и он на меня тоже. Но теперь думаю, что это липа, а на фотографии был случайный человек.
Всё равно проверим на всякий случай. Хотя думаю так же. Больше ничего?
Есть мысль. Раз они переусердствовали с уликами, значит, не очень уверены, что им удалось меня подставить. Ты ведь вызвал меня на допрос сразу же, как приехал? увидев его утвердительный кивок, я смотрю на настенные часы. То есть, прошло ещё менее часа.
Ага Ты думаешь, что они откуда-то наблюдают, отпустим мы тебя или нет Откуда это удобнее всего сделать?
Кафе «Эсмеральда», я ещё раз смотрю на часы. В это время там достаточно много народу, а ваша дверь, как на ладони.