Скиф на меня трижды выходил. Один раз я с ним поговорил мысленно. Тебя ждет. Хочет тайну поведать. Больше, говорит, некому сказать.
Припекло видать, если не ловушка это.
Говорит, что нужно успеть. Времени немного осталось
Я еще в мир иной не тороплюсь. Здесь пожить охота. Да и помощников, видишь, всему еще не обучил, слабо усмехнулся Вернидуб, едва заметным жестом указав на нас.
В общем, в конце августа мы дней на десять остановились в здешних местах. Всего нас было с батькой и двумя пришлыми двенадцать казаков. Вернидуб, когда мы ходили по местности, а курганов в здешних местах хватало, брал на поиски меня, Кульбабу и Никиту Ярыча. Нужный ему курган мы нашли на второй день, после прибытия в эту местность. Здесь никого не было, но мы, чтобы не привлекать к себе внимания, соблюдали меры предосторожности и скрывались в маленьких лесочках. Чего ждал батька, я тогда не знал, даже не предполагал, каким образом это может меня касаться.
На третью ночь пребывания в здешних местах мне приснился странный сон. В нем мужчина-скиф на коне стоял на возвышенности, потом, сойдя с коня, он обратил взор к солнцу и выкрикнул призыв, собрав ладони перед ртом для усиления. На его зов откуда-то с небес откликнулось и приблизилось к нему существо в виде белой кобылицы, внешне уж очень похожей на женщину. Скиф назвал ее Рия. Имя было длинное, но я запомнил только лишь три первых буквы. Рия что-то сказала скифу, по всей видимости, это был вождь, и исчезла. Скиф же после этого ускакал, но мой сон на этом не закончился.
Я увидел краем глаза несколько битв. После одной из них мужчина, уже знакомый мне, лежал на поле сражения убитый. Ему было лет пятьдесят. Скиф был умелым воином, о чем свидетельствовали погибшие рядом враги. Вот только потом я увидел мужчину, тоже скифа, который, хищно усмехаясь, смотрел со стороны на погибшего вождя. Это был жрец, судя по одеянию. И он, что было точно видно, не питал к скифскому вождю добрых чувств. Над жрецом кружил ворон, а также в воздухе над ним висело изображение черепа коня. Эта картина побудила меня проснуться. Сразу же, как только наступило утро, я уже говорил с Вернидубом. Батька, слегка усмехаясь, слушал мой рассказ. Когда я закончил, Вернидуб, подумав, сказал:
С нами хотят побеседовать. Со мной пойдешь.
Кто хочет беседовать?
Тот, кто приходил к тебе во сне и себя показывал. А как, по-твоему, он еще мог дать о себе знать?
Скиф? уточнил я для себя.
Либо ты недогадлив, либо совсем не соображаешь. Последнее, глядя на тебя, не скажешь. Сообразительным надо быть там, где нужно.
А когда пойдем?
Перекусим и двинемся, чтобы в животе не подсасывало. Побродить, возможно, придется.
А о чем мы с этим скифом будем говорить? спросил я и осекся, глядя на батьку.
Больше вопросов у меня не возникало.
Мы втроем: я, батька и Никита отправились, перекусив, на поиски. Кульбаба и Жертень, помощники Вернидуба, хотели с нами пойти, но батька жестом остановил их.
Сами управимся, вырвалось у него.
Помощники больше вопросов не задавали и себя в помощь не предлагали.
Как только мы отошли на достаточное расстояние от лагеря, батька остановился и повернулся ко мне. Какое-то время он смотрел чуть мимо меня, слегка щурясь, как бы взвешивая, говорить мне или нет, а потом сказал:
К скифу идем. Он хозяин здешних мест. Их сторожит и за богатствами наблюдает. Зовут его Агнак. В прошлом он вождь племени. Что бы ни происходило, не удивляйся и не бойся, иначе дело не сделаем.
Агнак нам вреда не принесет, дополнил батьку Никита и усмехнулся.
Ты его видел?
Как и ты, отметил Никита.
При этом усмешка с его лица сползла.
Будет вам. Пошли, распорядился Вернидуб.
Может, я поведу? предложил Никита.
Нет, Василь дорогу покажет.
Я?!
Удивлению и недоумению моему не было предела.
Чего оторопел? раздался голос батьки. Учись. Тебе много в жизни сделать предстоит. Я помогу.
Пришлось стать впереди и, опираясь на чувства, вести за собой Вернидуба и Никиту. В такой роли я еще не выступал. Впрочем, дело свое я сделал, на место привел
И тут мне видится необходимым кое-что пояснить потомкам, чтобы было понятно, о чем идет речь. Мне в дальнейшем пришлось некоторой мерой изучить скифские обычаи. Не чужие, а предки все-таки, как-никак Только обучение мое шло, если так можно сказать, при непосредственном общении, а также посредством изучения информации, которую о себе оставили предки. Говорю очень кратко, чтобы прояснить суть вопроса. В полной мере скифские обычаи и нравы я привел отдельно, как и их взгляды на мир, на себя и на окружающее. Это были сильные и смелые люди. В будущем о них наплетут много небылиц, выставив этакими варварами.