Казимир не сразу понял, что она была в платье, настолько оно облегало ее прекрасное тело и блестела как чешуя. Увидев его, она не вздрогнула, не испугалась, а засмеялась серебристым журчащим смехом. Ему показалось, что от ее смеха воздух зазвенел и наполнился каким-то дурманящим мятным ароматом. Стало трудно дышать, ноги словно приросли к земле, а она подошла вплотную, ее мокрое платье блестело под лунным сиянием и искрилось. У него было смутное ощущение, что он ее где-то уже видел, но мозг туманило, и он с трудом понимал что происходит.
Сваровски, вдруг пришло в голову парню, он знал, что девушки все блестящие камушки называют Сваровски, только понятия не имел почему. Как глупо думать о каких-то непонятных камнях, когда рядом с тобой такая красивая девушка, но так уж устроен человеческий мозг, он не спрашивает хозяина, о чем ему думать. Словно живет своей отдельной жизнью от тебя и выдает иногда такие странные слова и поступки, чего в здравом уме человек бы не сделал.
Казимир, где-то совсем рядом послышался голос Дани. Было слышно, как она идет, растаптывая траву, от шума ночные птицы испуганно метались, взлетали и исчезали в темных кронах деревьев. Незнакомка улыбаясь, прижала палец к губам, грациозно повернулась в сторону озера и бесшумно исчезла в камышах.
Ты чего стоишь? Я тебя ищу, кричу, почему не отзывался?
Не слышал
А смех слышал, такой странный, звенящий?
Нет, почему-то соврал Казимир.
На тебе лица нет, пойдем домой, здесь холодно и сыро.
Они шли обратно молча, Казимир то и дело оглядывался назад, пока не видела Даниэла. Ему хотелось увидеть хоть что-то в этом странно-серебристом, густом воздухе, застывшим, как стекло над озером. Но оно хранило свои тайны и даже если тебе повезло однажды прикоснуться хоть чуть-чуть к этому чуду, то не думай, что тебе откроются остальные тайны. Многие, однажды случайно приобщившиеся к неизведанному, всю свою жизнь посвятили поискам тех ощущений, от которых замирало сердце и захватывал дух. Они уже не могли жить по-прежнему, тосковали, страдали, но, отдав жизнь поискам, так и уходили, не находя его.
Она уложила его, укрыв тёплым одеялом, постояла немного в ожидании чего-то, но он заснул мгновенно крепким, молодым сном. Девушка, вздохнув, вышла из дома, присев на ступеньки на деревянном крылечке, она задумчиво улыбнулась. От дома шло тепло и ей казалось, что теперь всё будет как в сказке. Принц спал в этом доме, будет утро и он проснется, придет к ней, возьмет за руку и поведет к счастью. Они проживут долгую, счастливую жизнь, родят здоровых детей, построят новый дом а что еще нужно человеку для счастья?
Над озером поднимался, рвался и рассыпался на части белесый пар, девушка вдруг ощутила, как кто-то прохладной рукой дотронулся до нее. Вздрогнув, она обернулась, странное белое облако, оторвавшись от большого озёрного тумана, сочилось мимо нее к окну дома, где спал художник. Кружа вокруг дома, обжигая холодом, касалось ног Даниэлы, словно отгоняло ее от своих владений.
Платье быстро пропиталось влагой, и плечи озябли. Мурашки пробежали по спине то ли от холода, то ли от страха, и девушка, повернувшись, побежала домой. Она забежала в свой двор, хлопнув калиткой, что когда-то отец поставил между усадьбами. Бабушка приходила к ним, чтобы помыться в бане, а когда родители были на работе, присматривала за маленькой тогда еще Даней. Забежав в дом, она, не включая света, подошла к окну и прикрываясь занавеской посмотрела на крыльцо дома Казимира. Там было тихо и темно, луна уже ушла за облака, и деревня погрузилась в сон.
Глава 8
Дядя Вася взялся воспитывать нового соседа не только бутылкой самогона, но и решил приучить его к труду. Ну не кормить же его на свои деньги! А то Даня, дура влюблённая, уже с кастрюльками к нему бегать стала! На что отец ей сказал: «Цыц!» Слушается она отца, уважает, хоть пьяного и отмутузить может, долго думать не станет. Но трезвый он имел уважение от дочери и послушание, так уж принято в деревенских семьях. Отец в семье главный, даже если взрослые дети могут приструнить его по хмельному случаю. Если перебравший отец начнет бузить, доказывая свой авторитет, то бывало, что скрутят, руки-ноги свяжут полотенцем и закатят под кровать. Ну, покричит маленько, погрозит, да и заснет там же. Проспится опять он в почете, снова все к нему прислушиваются. Взрослые сыновья без его разрешения даже в кино не пойдут так заведено издавна!