1.2. Патристическая философия
1.2.1. Клемент Александрийский
Тит Флавий Клемент Александрийский (ок. 150 ок. 215) в начале III столетия становится главой христианской школы в Александрии. Он стремился превратить христианское учение в упорядоченную систему знания. Основная его заслуга заключается в создании учения о гармонии веры и знания. Клемент показывает сложность понятия веры. С одной стороны, существует религиозная вера как особый, сверхъестественный познавательный феномен. С другой стороны, вера вообще является необходимой частью познавательной деятельности. В любом знании есть элемент веры: нет знания без веры и веры без знания.
Придя к христианству от платонизма, Клемент сохранил уважение к философии. Философию он называет «бесценным сокровищем», обретению которого мы должны посвящать все свои силы. Философия, пишет он, «не есть ложь, и выражает истину, хотя и искаженным способом. И поэтому не следует отметать по незнанию то, что сказано [философами] Философия, способствует постижению истины»2. Философия необходима для того, чтобы перейти от веры к истинному знанию. Философия союзница веры, но между ними есть различия. В религии истина дана целиком и полностью, а в философии истина содержится не целиком в одной какой-либо школе, а по частям во всех. «Несомненно, что некоторые лучи истины достигли умственного взора философов и нашли отражение в их учениях»3. Это было одним из проявлений божественного промысла. Но «разумеется, самой истине, единственной и царственной, мы учимся только благодаря Сыну Божиему»4. Клемент доказывал, что античная философия является необходимой предшественницей христианства, ибо для человека, желающего углубить свою веру, нужен разум. Другими словами, не отбрасывая философию, он стремился подчинить ее откровению.
Свою главную задачу Клемент видел в том, чтобы убедить язычников в преимуществах новой религии и способствовать их обращению в христианство. При этом в особенности его интересовали богатые язычники. Он даже написал сочинение «Какой богач спасется?», в котором доказывал, что известные слова «Евангелия от Матфея» относительно богача, которому столь же трудно войти в небесное царство, как и верблюду пройти сквозь игольное ушко, не следует понимать буквально. Если богач не стал рабом своего богатства и может правильно его употребить, то он может рассчитывать на спасение, как и всякий другой человек. При этом при «правильном» употреблении богатства понималась его хотя бы частичная его передача в пользу христианской церкви. В христианском учении Клемент видел завершение античной философской мысли, полагая, что, его философия начало богоискательской мудрости, а христианство ее завершение.
1.2.2. Тертуллиан Квинт
В отличие от гностиков, стремящихся сблизить античную философию и христианство, Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (160220) обосновывает тезис о несоединимости философии и религиозной веры. Он резко выступил против союза философии и христианства, утверждая, что между верой и разумом нет никаких точек соприкосновения. Всякая философия и сама еретична, и источник всех религиозных ересей. Ересь означает «выбор», философы «умы спорливые», занятые «празными вопросами и разговорами», они не знают истины, «они еще ищут, стало быть, не нашли». Тертуллиан пишет: «Хороша же эта философская мудрость, о чьей истинности свидетельствует, прежде всего, разнобой во мнениях, происходящий от незнания истины»5. И далее добавляет: «Где нет Бога, там нет и истины»6. Другими словами, истина от бога, а философия и религиозные ереси от дьявола.
Тертуллиан полностью разделяет тезис о творении мира богом «из ничего» и резко критикует христиан-платоников, которые, вслед за Платоном, признают вечность материи, видя роль бога лишь в ее организации. Он обрушивается, в частности, на Гермогена, который ставит материю наравне с вечным богом, отрицая творение вселенной богом из ничего. Тертуллиан пишет: «Гермоген вводит двух богов, раз материю считает равной Богу Если материи приписывается вечность, то она признается равной Богу»7. Гермоген полагает, что материя не равна богу, тем самым подчиняя ее Ему, но «на самом деле даже ставит ее выше Бога и, скорее, Бога подчиняет материи, когда считает, что Бог все сотворил из материи. Ведь если Он использовал ее часть для создания мира, то материя, которая доставила ему средства творения, оказалась выше Него, а Бог кажется подчиненным материи, в чьей субстанции он нуждается»8.