Доброе утро! поздоровался он с Лилмэи.
Добрый вечер. У нас вечер, ответил тот буднично.
Я из другого Тари, пожал плечами мужчина. Там сейчас утро.
Ну, а здесь, в самом конце коридора располагался, пожалуй, единственный в этом «муравейнике» проём, огороженный дверью. Будет жить Третий из Одиннадцати.
Как мне плохо, Фреда мутило. Он дёрнул ручку и дверь сорвалась с петель.
Не волнуйтесь! Оно так и было. Сколько я себя помню, она никогда не пребывала на петлях. Зато за ней, он отодвинул бесполезный кусок дерева и провёл гостя внутрь. Открывается чудесный вид.
Только одна вещь не разочаровывала в этих апартаментах. Вид из окна. Он и вправду был сказочен. Последние лучи солнца едва-едва выглядывали из-за холмов, но холмы ещё не потеряли своей зелёной сочности, даже под светом звёзд. Чуть ближе, в низине, под холмом, на котором стояло это чудное сооружение из домов, качались кроны деревьев. Тёмное «озеро» леса.
Мне в детстве всегда хотелось туда прыгнуть, признался Лилмэи, глядя на лес. Фред заметил, что заикание у смотрителя пропало. Видимо, Лилмэи уже не волновался. Ну, ладно. Как освоитесь, милости прошу на кухню. Вы помните, где она находится? Там вас ждёт незабываемый ужин в компании тёти Варавит и меня. Увидимся!
Нет, не ужинать хотелось Фреду, хотя живот и урчал диким зверем. Впервые за весь сегодняшний сумасшедший день ему захотелось вернуться обратно, в Мир Полярной Звезды. Безумно, неистово, захотелось курить. Наивно полагая, что больше ни одна ниточка не тянет его обратно в прошлое, Фредерик и забыл о своей привычке, которая стала для него болезнью. После того, как завязал с метадоном, он выкуривал по две пачки в день. Теперь ему не хватало табака и дыма, чтобы вновь стать человеком.
Однако он всё-таки принёс своё тело на ужин. Стол выдвинули на середину и принесли четыре стула. Обещанная компания, а также ещё несколько служителей Культа, суетились и переговаривались полушёпотом. В тыквах горели свечи, вся посуда была из овощей, а столовые приборы деревянными, как в старину. Не хотелось думать ни о чём плохом. Хотелось расслабиться и радоваться мелочам предстоящему горячему ужину, людям, незатейливой беседе.
Глядя на огоньки свечей, Берроу почувствовал лёгкую тревогу. Ему не хотелось упустить огоньки, эту кухню и, самое главное, Лилмэи, Варавит и других удивительных людей другого Мира. Фред испугался, что свечи погаснут, исчезнет свет и он окажется на скамейке под дождём, в парке, а рядом будет бомж, и этот божм будет рыться в его чемодане. А дальше всё будет прозаично и жестоко. Бродяжничество, наркотики, тюрьма.
Но здесь и сейчас, ему было тепло. Ушли даже мысли о табаке. Тётя Варавит, на смеси английского и другого непонятного языка, рассказывала истории. От милых и житейских до жутких. Кое-что, обрывками слов, доходило до Фреда и он смеялся вместе с остальными. Варавит рассказала о том, как однажды обезглавили смотрителя.
Тело нашли в лесу, а голову искали ещё долго. Никак не могли найти, пока её не обнаружил бортник в пчелином улье.
Ещё была история о том, как служительница Культа влюбилась в горожанина. Тот полюбил её в ответ, но горожане подвергли пару осмеянию.
Сорок дней пришлось возлюбленным скрываться в лесу! Сорок! Пока, наконец, те не решили вернуться. Только тогда горожане приняли, наконец, «Ромео и Джульету».
Нет, их звали не так, позволил себе Лилмэи побыть занудой.
Помолчи! Не ты рассказываешь, она подмигнула Фреду.
В углу сидел молодой парнишка, похожий на Лилмэи.
«Младший брат?»
Догадка Фреда подтвердилась брата звали Те́уш. Это он играл загадочный струнный перебор. Имя парня почему-то означало «зола». Парень был из молчаливых.
«С таким-то именем», подумал Фред. Но, как выяснилось, имя вообще не волновало здесь никого. Так, имя Варавит местной матроны переводилось как «дорожная кладь».
Теуш оборвал игру и, отложив инструмент, уставился на Фреда.
Русе? спросил он, прищурившись.
Чего?
Он спрашивает Варавит засмеялась. Нет, Теуш, он не русский. Он американец.
Канадец! поправил Берроу.
Ду шприхст энгелиш, выдал парень. Нихт канадиш, одер?
В смысле? Канадского языка вообще нет. Мы все по-английски говорим. Ну, как все многие.
А! Сэ клэр, сэ клэр, покивал Теуш, как будто что-то понял, и продолжил играть.