Уфф! Генрих вытер пот со лба. Ещё чуть-чуть и
Прогадали мы со временем, недовольно побарабанил Марк пальцами по бардачку. Я скажу Артэуму, что мы опоздали. Может, он откроет новый.
Не факт. Эх, чувствую, ночевать нам в этом лесу! он опасливо вгляделся в темноту. Что ты знаешь о местных животных?
Гвоздь рыба семь, произнёс Марк, закрыл глаза и прикоснулся указательными пальцами к вискам. Через несколько минут он уверил: Всё в порядке. Артэум сказал, это его Тоннель. Он нас пропустит.
По почерку, вроде не его. Артэум открывает качественно, а тут вибрация, как от волн.
Артэуму виднее. Поехали.
Генрих вцепился в руль и сдал назад. Досчитав до трёх, он надавил на газ и погнал свой автомобиль прямо в мутный вибрирующий слой воздуха.
Машина исчезла.
Глава 3. Шок осознания
Мир Полярной Звезды. Тёмная комната. В женщине, лежавшей на столе, трудно было узнать Элизабет Стоунер. Она тряслась, тяжело и часто дышала, стучала зубами и с ужасом глядела в потолок. Под глазами у неё были красные мешки. Слёз не было только боль, которая никак не могла выйти наружу.
В неясном свете лампочки сверкнула лысина. Мужчина в кремовом пиджаке снял и протёр очки.
Лиза, нежно произнёс он. Я не буду повторять десять раз. Где Фред Берроу?
Я я т-т-т-т
Она хотела. Искренне хотела сказать хоть слово. Признаться в том, что знает и чего не знает. Но тело тряслось от жуткого озноба, несмотря на то, что в комнате было жарко.
Опустился рычаг, сверкнул короткий разряд тока. Электричество побежало по нервам Лизы, заставляя исхудавшее тело дрожать ещё сильнее.
Элизабет Стоунер, спокойно проговорил мужчина, надевая очки и глядя на ту, что боялась посмотреть на него в ответ. Где Фред Берроу?
Вечерело. Слабый ветерок превратился в холодный, порывистый. Погода в этом Мире менялась так же часто, как настроение девицы. То солнце жарит как в тропиках, то внезапно выпадет снег, да и тот не задержится надолго, лишь освежив городскую атмосферу и сделав каменные улицы чуть ярче.
Фред печально смотрел вдаль, поёживаясь от вечерней прохлады. Народ, почему-то, так и не думал расходиться. Загорелые лица по-прежнему пестрели, вопросительно оглядываясь в ожидании какого-то чуда.
«Что?» бывший вождь развёл руками.
Старушка в красном капюшоне вытянула руку и показала жест, напоминающий европейскую вилку от розетки указательный, средний и большой пальцы вперёд. Тот же жест показали ещё несколько человек. Фред не понял, и неловко повторил его. Все указывали на стену, в определённую точку. Обернувшись, Фред понял, чего они хотят. Они подсказывают ему, как войти в башню.
«Вот чего они ждут».
Историческое событие, которое должно было неминуемо произойти. Вот оно. Возвращение легендарного вождя, Третьего из Одиннадцати. Вот только как попасть в свой собственный дом?
Фред обошёл башню-шестистенку со всех сторон, трижды. Нигде не было и намёка на дверь. Он пробовал прикладывать пальцы к щелям между блоками. Бесполезно. Наконец, он обратил внимание, куда именно указывают люди.
Нескоро вождя осенило, что надо делать. Запнувшись о торчащий обломок площадной плитки, он подошёл к стене с той стороны, что выходила прямо на широкую улицу, и приложил к стене три пальца указательный, средний и большой.
Трудно было поверить ощущениям, но камень нагрелся. Дальше больше он размяк, пальцы начали проваливаться, как в пластилин. Затем он и вовсе стал вязким как тесто. Рука прошла по кисть. По локоть. Вот и по плечо поглотила руку серая масса. Камень теперь был жидким и почти не ощутимым, но при этом не растекался и держался в воздухе. Фред задержал дыхание и сделал шаг вперёд. На несколько секунд всё его тело окунулось в каменный кисель. Нет, по ощущениям это был тот же камень. Только вязкий. Ни одного следа ни на одежде, ни на коже, он не оставлял.
Вот и пустота. Фред подумал, что ослеп. Секунду спустя, Берроу понял у него получилось. Он внутри, в башне. Прошёл в неё сквозь стену, как Дэвид Коперфильд. Отойдя на полшага, он ощутил уже знакомый твёрдый шероховатый холод. Стена застыла так же быстро, как до этого растаяла.
На миг стало страшно. Голоса людей исчезли. Пропали звуки, запахи, ветер и всякое движение.
«А вдруг я умер? Вдруг всё, что я видел посмертные галлюцинации? Эти люди, этот город, этот Марк»