ИРИНА. Глупец?
ДЕНИСОВ. Хотя нет, пожалуй. Глупец это тот, кто так ничего и не понял. А ваш герой с годами многое осознал. Например, что Бальзак действительно великий писатель.
ИРИНА. При чем тут Бальзак?
ДЕНИСОВ. А он написал роман «Утраченные иллюзии». Вот эти два слова как клеймо на судьбе нашего поколения. Знали бы вы, как мучительна утрата иллюзий! Они уходят, а что взамен? Депрессия, страх, бессонные ночи. Ломка та еще. Ищешь свое место в новой жизни и не можешь найти. Разочаровываешься в кумирах, ощущаешь свою невостребованность. Появляется непривычная мерзкая бедность. И как со всем этим жить дальше? Во что верить?.. Еще вчера с гордостью думал, что довелось жить в эпоху обновления. А сегодня, выгребая мелочь из кармана, понимаешь, что эпоха обновилась куда-то не туда Странно, казалось бы, иллюзии ничего не весят. Но сколько людей придавило их обломками
ИРИНА. А наш герой? Он так и не увидел Эйфелеву башню?
ДЕНИСОВ. Отчего же, увидел. И Триумфальную арку увидел, и Кельнский собор, и Тауэрский мост, и даже Белый дом. Поездил от души. Стал ли он от этого счастливее? Не знаю, не уверен Вообще-то ему повезло он уцелел. Выжил, не спился, как очень и очень многие. Был молод, энергичен и профессионален. Вкалывал как ненормальный от безысходности. Расслабиться не давал инстинкт самосохранения. В разное время выпускал собственную газету, создал свое рекламное агентство. Иногда жил очень неплохо, но чаще трудно. Все-таки по натуре он не предприниматель. Занимался политикой и даже стал однажды городским депутатом. Подвизался на ниве общественных связей, работал на многих выборах. На старости лет решил вернуться в профессию и встретил пенсионную дату за редакционным столом Вот, если крупными штрихами, бэкграунд вашего героя.
ИРИНА. (После паузы.) Запротоколировано. А его характер? Психология?
ДЕНИСОВ. Хм тут важно показать, что герой совсем не идеален. Да, в нем есть немало хорошего. Не глуп, добр, отзывается на чужую беду. Не жаден, скорее, любит гусарить когда позволяют обстоятельства. Потому, кстати, и денег не скопил Написал десяток романов, получил массу хороших рецензий, но так ничего и не издал как-то не сложились отношения с издательствами. Стеснялся лезть в глаза, просить
ИРИНА. А как бы почитать?
ДЕНИСОВ. Не отвлекайтесь Вот это самое стеснение преследует его всю жизнь. Типичный интеллигент, хотя вслед за Чеховым это слово терпеть не может. Любит женщин, и женщины, в общем, его тоже любят. В этом, быть может, главная беда и проблема его жизни.
ИРИНА. Ну, знаете Любить и быть любимым это же счастье. В чем беда, в чем проблема?
ДЕНИСОВ. Беда в том, что в конце каждой встречи маячит разлука Как-то однажды, на излете советской власти, он с делегацией от Союза журналистов полетел во Францию. И была в делегации красивая светловолосая тележурналистка с Дальнего Востока. И влюбился он мгновенно и сумасшедше. И ответила она ему взаимностью Головой-то он понимал, что у этой связи нет будущего. Безумное расстояние между их городами, его семейное положение все, ну все против. А душа рвется. И вот он прилетает к ней на Дальний Восток. Раз, другой, третий Иногда, если она в Москве, он правдами и неправдами вышибает из редактора командировку в столицу. Работа, семья все теперь как во сне. Отныне вся жизнь состоит из коротких редких встреч и невыносимо длинных пауз между ними. Чтобы заполнить их, он каждый день звонит ей, пишет письма и в каждое вкладывает новое стихотворение.
ИРИНА. Но стихи-то процитировать можно? Не роман же. Ну пожалуйста.
ДЕНИСОВ. Отчего же, можно. Хотя, разумеется, это не Шекспир. (Читает.)
И снова мы с тобой в разрыв.
Разлука на двоих.
Сажусь я в поезд, не остыв
От рук и губ твоих.
Теперь я знаю: кто влюблен
Тот с дулом у виска
А волосы легки, как лен,
Но тяжела тоска.
Ах, если б, зная наперед,
Все разрубить сплеча
А пальцы холодны, как лед,
Но вера горяча.
Стучат, минуты торопя,
Колеса вразнобой.
Я уезжаю от тебя.
Я все равно с тобой.
(После паузы.) Такой, что ли, поток сознания. Но герой ведь не поэт, он журналист Что вы, Ирочка?