Губернатор после шумного приветствия и интенсивного похлопывания по плечу тут же увлек меня за собой к своему поражающему огромными размерами дубовому столу, занимавшему центральное место в его кабинете, усадил на стул, сам плюхнулся радом на другой, здорово напоминавший из-за непомерной высоты и красоты спинки едва ли не королевский трон, и тут же принялся расспрашивать меня о жизни в столице, об учебе в Академии. Я поначалу смущался, но, видя, что он всецело превратился в слух, подробно рассказал ему о моих успехах на этом поприще, не забыв поблагодарить Его превосходительство за его хлопоты относительно того, как я попал в стены столь уважаемого заведения. На что он только с раздражением поморщился: что, мол, ты, мил человека отвлекаешься на всевозможную глупую болтовню и не говоришь о главном! Его непосредственность, невзирая на высокий сан, и тогда, при первой встрече, покорила меня в этом человеке, теперь же вызвала еще большее восхищение. Это ведь нужно было видеть! К нему заходил кто-то из прислуги, или скорее всего из помощников, поскольку речь шла о делах, застывал у дверях, дипломатично прокашливался, обращая этим самым на себя внимание, но, видя, что патрон на это абсолютно никак не реагирует, подавал робкий голос: мол. Ваше превосходительство, нужно решить некий вопрос, на что тот, увлеченный моим рассказом только отмахивался: мол, потом! Не мешай! Дела, возможно, были действительно важны, поскольку по прошествию времени этот человек вновь появился в дверях и вновь сделал робкую попытку прокашляться. Однако вместо того, чтобы выслушать прибывшего, губернатор приказал, чтобы тот отдал распоряжение на кухню и созвал гостей: Их превосходительство решил устроить вечеринку в честь моего приезда!
Я не переставал удивляться столь радушному приему, а когда наступил вечер, то был совсем поражен. Это был настоящий бал! Огромное количество гостей, преогромнейшее множество всевозможных угощений, от которых прямо-таки ломились столы? Это был словно сон, словно сказка! Губернатор не отходил от меня, представлял гостям. Многие радостно кивали головами и встречали меня, как старого знакомого: мол, как же! Помним! Ведь он спас вас. Ваше превосходительство, несколько лет назад! Мне очень не хотелось огорчаться в такой радостный для меня день, но от моего взора не ускользнуло то, что многие из этих улыбок были напускные, неискренние. Нет, они не питали ко мне вражды! Просто, я им был безразличен, а бурное проявление радости и знака внимания ко мне все это было данью уважения к губернатору. В пору было бы расстроиться от этого, а я напротив, радовался. Ведь равнодушие читалось в глазах далеко не многих, но именно на фоне его особо отчетливо подчеркивалось искренняя, не деланная, доброта губернатора, и это меня еще более располагало к нему.
Их превосходительство продолжал меня водить по огромной, сверкающей убранством зале, и представлять гостям, да и не только, как я понял, гостям. Поскольку многие из них были людьми близкого к губернатору окружения. Так, подойдя к одному из них, мой спутник добродушно улыбнулся:
А это, мой мальчик, мой помощник мистер Френсис Эсскес. Это тот самый настырный господин, который своими неуместными визитами пытался прервать нашу задушевную беседу в моем кабинете. И на попытку того что-то пролепетать в свое оправдание, губернатор улыбнулся еще шире. Да будет вам, Френсис! Помимо ретивого исполнения служебных обязанностей мы не должны забывать и о житейских слабостях! Неужели вы не видите, что я позволил себе сострить?! Или вы хотите лишить меня этого удовольствия? И заметив, что тот, растерявшись, принялся отрицательно качать головой, мол, нет нет, я не мог позволить себе такой дерзости, губернатор лишь обречено макнул рукой: Да вы, мой дорогой, я вижу, вовсе лишены чувства юмора. Ну да ладно! Познакомьте лучше моего юного друга со своей красавицей супругой.
Миссис Агнес, невзирая на далеко не цветущий, по моим понятиям, возраст, была особой действительно очень приятной наружности, Однако меня смутили ее очень грустные глаза. Позже, невольно подслушав разговор, я узнал, что миссис Агнес давно страдает подагрой и чтобы, наконец, избавиться от изматывающей ее болезни собирается на лечение то ли в саму столицу, то ли в какой иной город, расположенный невдалеке на материке я уж точно и не понял. Возможно, именно болезнь и была причиной грусти в ее глазах?
Подойдя еще к кому-то из гостей, губернатор вновь широко улыбнулся: