Глава 2
На входе послышались голоса прибыла специализированная бригада из прокуратуры. Малой, глядя в зеркало, снова, как недавно перед опросом соседей, убедился, что безумная маска вселенского открытия надёжно спрятана в будничном выражении лица, непринуждённо отставил одну ногу, и они вместе с криминалистом встретили прибывшего с прокурорской бригадой судмедэксперта в позах привычной обыденности:
Привет.
Здорово. Самострел, говоришь? Ну-ка, ну-ка
И тот тоже привычно начал священнодействовать по специальности. Малой, переполняемый любопытством (не к диковинному трупу даже, а к реакции на него ещё одного нового исследователя), тем не менее, дал тому время вникнуть в ситуацию, обговорить её с недоумённым уже криминалистом и вышел на минутку из комнаты. Проструился сквозь следственную суету к туалету. Вроде, по нужде. Закрылся и сел на крышку унитаза.
Не имея каких бы то ни было объяснений, интуитивно Антон чувствовал, что происходит уже произошло! нечто невообразимо важное. И нужное! Словно бы он, будучи маниакально одержимым учёным, долго носил в себе что-то неизведанное и переполнился-таки открытием, и должен теперь дать ему нужную формулировку и сделать далеко идущие выводы, которые раньше боязливо предполагались только самыми короткими вспышками неконтролируемых мыслишек, обжигавших, будто искры, пугавших ожогами сознание и заставлявших искателя, наяву зажмурившись, отмахиваться от них руками, как от бесовской гордыни Эти мыслишки накапливались и массово превращались в мысль, ещё не осознаваемую, как будто прячущуюся где-то в отдалённых извилинах и иногда уловимую в моменты своих «коротких перебежек» по воспоминаниям и ощущениям.
И вот, наконец, появился повод для настоящей вспышки, которая ослепила сознание своей яркостью, наплывавшей с каждой секундой всё больше и больше в голову, пока только на животном уровне чувства. Пока одна эмоция «Вот это да!», причем совершенно безоценочного свойства. Хорошо или плохо неясно. Да и неважной казалась оценка в отличие от озарения как такового. Оно уже открылось во всей своей безудержной мощи, и только невероятный масштаб его не вмещался пока в понимание, разбалованное до сих пор привычкой осознавать что-то устойчиво мелкое и предсказуемо этапное.
Кровь стучала в висках. Руки тряслись. Поднялся ноги дрожали в коленках. Потёр руками глаза и лицо. Спустил воду. Вышел. Сразу же столкнулся с весёлым бодрячком опером, предполагавшим благополучное завершение дежурства:
Что с тобой? У тебя на морде лица нет
Д-да, ш-што-то поплохело Тра-ванулся, похоже
Наверное, съел что-нибудь подмигнув, дежурно пошутил дежурный опер. Мы уже сваливаем
Угу-м.
И пошёл в комнату открытия. Там в точно такой же позе, как сначала Антон, а потом дежурный криминалист, стоял над трупом судмедэксперт, разве что только отставленная нога притопывала по полу небыстрый ритм. Он даже не повернулся на вошедшего, а не глядя спросил:
А до нас здесь никто ничего?
Судмедэксперт даже не договорил, Антон понял по его искусственно обычному тону, что тот боится много говорить обнаруживать своё недоумение не хочет. Малому это понравилось третий уже! стало быть, действительно есть, чему удивляться.
Да нет Здесь и не было никого Мы, как приехали, осмотрели и всё Вас вызвали Труп ведь
Н-да-а Труп Самоубийца, по всем признакам, медик говорил явно не то, о чём думал.
Участковый видя, что его присутствие уже вовсе необязательно, что он смущает и даже мешает умникам осмысливать их профессиональную неясность, вышел за дверь. Но так, чтобы не только слышать, но и видеть, по возможности, происходящее.
Судмедэксперт повернулся в сторону криминалиста как раз лицом к Антону. По его скользящему взгляду, по сползшим на переносицу криво сидящим очкам Малой ещё раз удостоверился в справедливости своих переживаний. Медик поправил очки и как будто стряхнул оцепенение, вслух продолжив молчаливый до этого, но понятный обоим разговор:
А вы знаете, я не удивлён!
И даже кивнул головой, подбадривая сам себя, и улыбнулся.
Чему? криминалист театральничал, но врать не умел, или недоумение не позволяло.
Бросьте! Ведь вы осматривали труп И не могли не обнаружить
Что?
Антон мысленно подбадривал медика: мол, давай, не мямли, скажи это вслух!
Что, что Неясности, скажем так