У меня? удивился Нехези. Но я так далеко стою от трона Египта.
Уже нет. Ты начал свое восхождение.
Я? испугался Нехези. Я начал восхождение? Но неужели ты хочешь сказать, что я займу трон?
Нет. Трон ты не займешь, но будешь поблизости от него. И будешь стоять рядом с фараоном. Твое место будет подле трона. Рядом с предателем.
Предателем?
Да, ибо тот, кого ты видишь сейчас на троне в море света, предатель. Он взял корону своего господина. И рядом с ним я вижу тебя. А рядом с тобой в темном углу еще один предатель. Но он уже предаст человека на троне. И виновен в этом будешь ты.
Я? Но почему?
Свет померк у Нехези перед глазами, и он опустился во тьму. Он закричал от страха, и кто-то там во тьме ударил его по щеке.
Рука божества! прошептал Нехези. Мою щеку сковало холодом.
Господин! Что с тобой? Нехези увидел перед собой лицо Мерани и обнаружил, что он лежит на каменных плитах
Нехези прибыл во дворец фараона в сопровождении Хоремхеба. Его беспрепятственно пропустили, так как он показал знак посланца от достойного Иуйя из Ахетатона.
Церемониймейстер призвал одного из слуг и повелел показать прибывшим господам, куда им надлежит идти:
Эти люди будут присутствовать на приеме у его святейшества фараона, да живет он вечно.
Слуга в белоснежной одежде с ярким нагрудным ожерельем и жезлом в руке, повел их среди многочисленных переходов роскошного дворца фараонов в Фивах, построенного еще при Аменхотепе I и значительно расширенного при Тутмосе III. Этот дворец был выстроен лучшими архитекторами Египта и был воистину достоин названия великолепного. Ранее Нехези еще никогда не видел таких сочных красок, такого вкуса и такого изящества. Жилище фараона издали это одно. Его видели все жители священного города Фивы до последнего раба. Но попасть внутрь цитадели царей совершенно иное.
Даже слуги во дворце были облачены в яркие одежды и многие имели богатые украшения. Нехези поразился их количеству. Здесь было не менее нескольких тысяч человек, которые служили владыке Верхнего и Нижнего Египта. Роскошь вошла в моду и стала частью придворного Египта со времен царствования фараонов Тутмоса IV и Аменхотепа III. Именно тогда слава о великолепии столицы фараонов полетела по миру.
В громадном зале, где в самом центре был поставлен трон для фараона, толпилось множество жрецов, придворных и военных чинов. Наемные музыканты играли на арфах, лирах и флейтах, услаждая слух гостей владыки. Сверкали драгоценные камни и золото на одеждах вельмож. У военных было изукрашенное лучшими ювелирами оружие. Эхнатон любил так одаривать отличившихся в пограничных стычках с варварами полководцев.
Нехези сильно волновался, когда вошел под великолепные расписные своды. Он повернулся к Хоремхебу и спросил его:
Ты уже бывал во дворце?
Да, но в парадном зале я в первый раз. Меня никогда не приглашали на прием самого фараона. Здесь я вижу много военачальников. Вот там стоит командующий корпусом Мерфи Тутмос. А вон начальник ливийской гвардии господин Па-Баста.
Твой командир?
Да. И он с удивлением таращит на меня свои выпуклые глаза. Не понимает, кто меня сюда пригласил. Боится, что я отмечен милостью фараона. Па-Баста слишком дорожит своей должностью. Вдруг да его сместят с должности, а она приносит ему неплохой доход.
А тебя хотят назначить вместо него? Он старик, хоть и крепкий, а ты еще молод.
Сейчас еще рано об этом мечтать, но в будущем все может измениться. Хотя я хотел бы служить фараону на поле боя. Спокойная должность придворного солдата не по мне.
Ты бы отказался от чина офицера придворной гвардии? удивился Нехези. Это элита нашей армии.
Отказался бы? Нет. Разве можно отказать фараону?
Они отошли в ту часть зала, где стояли несколько десятков женщин. Все они держали в руках цветы лотоса. Их белые платья были по местной моде украшены яркой вышивкой и богато усыпаны драгоценностями. Пышные парики женщин были низко надвинуты на лоб и перехвачены гравированными обручами из золота.
Еще дальше стояли особняком жрецы Амона. Эти тихо переговаривались между собой, и на их лицах читалось недовольство.
Жрецы, прошептал Хоремхеб.
Да. Это посланцы храма Амона-Ра. Они постоянно ходят к фараону, как говорит мой дядя, и просят его вернуться к культу Амона и отринуть новый культ Атона, который фараон все больше и больше жалует своими милостями.