Поручение, казавшееся Веронике поначалу легким в выполнении, каждодневно усложнялось. На исходе была уже вторая половина третьего дня их пребывания на Ниагаре, а она ни на шаг не приблизилась к разгадке тайны. Как между собой, так и с нею экскурсанты, в том числе и сэр Артур, были общительны, веселы, но ей ни разу не представилась возможность поближе сойтись с внуком Уолполла. Рядом с ним неизменно оказывался Александр. И если она как бы невзначай заводила разговор о богатстве Майкла Уолполла, его прежних финансовых сложностях, то натыкалась на изучающий взгляд Ригаса.
В разговор тут же вступал Александр, уводя в сторону от интересующей ее темы. Он это делал настолько естественно и непринужденно, что Вероника никак не могла заподозрить его в какой-то неведомой ей игре.
Время шло, но Вероника ничего не могла сказать дяде Дику по вопросу интересующей его темы. Дядя гневался и торопил ее, а сегодня даже порекомендовал воспользоваться своими женскими чарами. Вероника такой совет восприняла как должное. «А почему бы и нет, думала она, парень красив и богат. Не вечно же мне служить подставной уткой». «Учись ловить миг удачи», вспоминала она не раз выражение маминого приятеля.
В один из дней она решительно направилась к номеру Ригаса, который располагался между «люксами» Артура Кеннена и Александра. Подойдя к двери, остановилась, переводя дыхание. Дверь была приоткрыта, и из апартаментов отчетливо слышался негромкий голос Ригаса:
Утром отправим самолетом видеопленки Денису Витальевичу Гордину. Через сутки они будут в Украине. Пусть посмотрят наши соотечественники на Ниагарские дива. Не упустим случая посетить индейцев, что раскинули свои вигвамы на берегу Ниагары. Что скажут они, бывшие хозяева этих земель, о происходящем в наши дни на Ниагаре?
Я готов, послышался голос Александра. Прихватим с собой Маската и Ричарда.
Вероника воровато оглянулась, боясь быть застигнутой за подслушиванием у чужих дверей, и тут же вздрогнула, упершись взглядом в суровое лицо Артура Кеннена. Изворачиваться смысла не было. Лицо Вероники взялось красными пятнами, но она нашла в себе силы произнести:
Извините, сэр, но дверь была приоткрыта, и я не решилась сразу войти.
Что ж, тогда зайдем вместе, сдержанно произнес Кеннен и с укоризненной ухмылкой открыл дверь.
Вероника стеснялась войти, перебил Кеннен разговор друзей, пропуская в комнату сконфуженную девушку.
Два друга повернулись в сторону вошедших. Ригас увидел в глазах Вероники неприкрытую неприязнь к сэру Артуру. Он не мог взять в толк негативную реакцию Вероники. «Может, сделала что-то не так, думал он, и получила нагоняй, как Маскат за свои трюкачества над водопадом». Спрашивать было неэтично, и он, желая смягчить обстановку, воскликнул:
Вот и хорошо, что вы пришли! Зайдем за Ричардом и Маскатом, прогуляемся парком Королевы и встретимся со здешними индейцами. Приглашаем с собой вас сэр и Веронику.
Вероника да, сдержанно усмехнулся Кеннен, я же должен остаться, чтобы отдать распоряжения на завтра. Собственно, я и пришел спросить, с чего начнем знакомство с Нью-Йорком: с музеев, Диснейленда, наших предприятий, учебных заведений, или театров?
Ригас перевел взгляд с Вероники на наставника:
А нельзя ли начать с Брайтон-Бич? улыбнулся ему. Очень хочется узнать, что думают об Америке и о себе люди, покинувшие Родину в трудное для нее время. Я имею в виду бывший Союз. Мне ведь, как вы знаете, довелось родиться и жить в этом исчезнувшем государстве, поэтому интересно знать из первых уст об их впечатлениях, о самой цивилизованной стране мира.
Глаза Артура Кеннена округлились.
Разве Нью-Йорк интересен этим? недоуменно произнес он. На Брайтон-Бич изгои. Хорошо, если кто выбился в люди. А то ведь, он помолчал, подыскивая слова, ящики сбивают, посуду моют. Есть, правда, и такие, что вечно деньги клянчат на свои несбыточные проекты.
На что Ригас возразил:
Но за время перестройки и развала Союза сюда приехало немало выдающихся ученых, артистов, спортсменов.
И бандитов, с улыбкой добавил Артур Кеннен. Теперь им полиция ладу не даст.
Нет, не сдавался Ригас, я имею в виду не мафиози Япончика и не грабителя экс-премьера Украины Павла Лазаренко, а таких, как конструктор Сикорский, писатель Солженицын, виолончелист Ростропович, скульптор Эрнст Неизвестный и другие.