Между тем, в Морском словаре, изданном уже в начале XXI века, о тюремной одиссее Томашевича нет ни слова. Есть лишь короткая фраза: «В 1926 1933 годах был в запасе»31.
Как уже сказано, обвинение Томашевича было основано исключительно на противоречивых показаниях Вонлярлярского, который на допросе 16 июня 1926 года показал, что встречался с ним как с одним из руководителей военно-монархической организации. Сам Томашевич категорически отрицал свою вину.
А. В. Томашевич, один из немногих подводников, чья пост-гулаговская судьба сложилась удачно. Он стал контр-адмиралом, доктором наук, был удостоен пяти орденов и Сталинской премии. Его называют крупным специалистом, разработавшим и внедрившим в практику новый метод торпедной стрельбы. Возглавляя длительное время кафедру тактики подводных лодок, А. В. Томашевич воспитал не одно поколение советских подводников, к его советам прислушивались конструкторы при проектировании новых кораблей.
Другой выдающийся российский подводник, осужденный по делу 7455 Юлий Витальевич Пуаре. В годы 1-й Мировой войны он проходил службу на ПЛ «Аллигатор». На Красном флоте он командовал ПЛ «Пантера», «Минога», «Волк» и др. В 1922 году был удостоен звания Героя труда отдельного дивизиона подлодок (ОДПЛ) Балтийского моря. В 1925 году занимал должность начальника 2-го дивизиона подводных лодок.
В приказе начальника ОДПЛ Балтийского моря Я. К. Зубарева отмечалось, что Ю. В. Пуарэ «является одним из наиболее опытных и испытанных работников нашего подводного дела, неизменно вносил в нашу трудную и ответственную работу большую любовь к делу, неизменную инициативу, постоянное стремление к усовершенствованию методов и способов использования лодок и громадную, заражавшую других энергию и работоспособность»32.
На момент ареста, произведенного 27 мая 1926 года, Юлий Витальевич Пуарэ занимал должность начальника класса подплава спецкурсов усовершенствования комсостава РККФ. Он также был приговорен коллегией ОГПУ к 3 годам концлагеря за то, что «в 1918 году имел связь с английским офицером Ф. Кроми» и «поддерживал связь с заграницей, где проживала его сестра».
Пуарэ пояснил следствию, что его связь с заграницей «состояла только в том, что его мать получала денежную помощь от своей дочери», а с Френсисом Кроми, которого он знал с 1916 года как офицера-подводника, «встречался только во время катания на коньках в Ревеле (Таллин)»33.
В мае 1929 года Ю. В. Пуаре был освобожден из лагеря и выслан на 3 года в Коми АССР. 13 апреля 1932 года он погиб вместе с женой в кораблекрушении на Белом море34.
В отношении большинства осужденных по делу 7455 коллегия ОГПУ вынесла позже дополнительные постановления. Так, Г. М. Назарову 28 марта 1931 года срок содержания в концлагере был продлен еще на три года, Н. Л. Вартенбурга и Н. Ф. Оболенского по отбытии наказания выслали в Северный край на 3 года каждого, ряд лиц лишили права проживания в крупных населенных пунктах.
Что касается А. Н. Бахтина, то ему постановлением коллегии ОГПУ от 5 декабря 1927 года заключение в концлагере было заменено высылкой в село Березово Тобольской губернии сроком на 3 года, а постановлением коллегии от 30 апреля 1929 года он был досрочно от отбытия наказания освобожден35.
Из заключения Бахтин возвратился с подорванным здоровьем. 15 июня 1931 года он скончался в возрасте 37 лет.
Имя героя-подводника было забыто и на долгие годы вычеркнуто из истории. В 1954 году его жена, Ольга Петровна, подала в центральные органы власти, в том числе в Главную военную прокуратуру, ряд жалоб, в которых просила пересмотреть дело мужа. Она писала, что Бахтин возвратился из ссылки тяжело больным и вскоре скончался от туберкулеза, а их дети, дочь и сын, погибли в блокаду.
Определением Военной коллегии от 29 сентября 1956 года дело в отношении А. Н. Бахтина и других осужденных было прекращено за отсутствием в их действиях состава преступления36.
А. И. Берг писал о герое-подводнике: «А. Н. Бахтин был выдающимся моряком, убеждённым и талантливым подводником, очень умным и образованным человеком и высоких качеств. Он много читал, отлично знал историю флота, морскую технику. Команда его любила за честность и прямоту, правдивость и смелость он всегда был спокоен и внушал к себе доверие подчинённых. Это был один из наиболее преданных и образованных советских офицеров того времени»37.