Деревня Белый Яр располагалась на небольшой проплешине среди густых лесов. Сергей Фомич часто бродил по лесам с ружьишком, и не ради добычи дичи, а просто любил посидеть у костра возле мелкой речушки-ручья среди леса. Работу на почте он тоже не любил. Почта, однако, приходила и привозили посылки для отправки на самолёте раз в месяц в первых числах. Письма и посылки лежали многоцветной грудой на столе в отделении, в маленьком домике на краю поля. Зимой присылали трактор, чтобы чистить снег со взлётной полосы аэродрома. Но большинство времени проводил Сергей Фомич в одиночестве в своём маленьком домике рядом с домом почтового отделения. Иногда от нечего делать он начинал перебирать конверты на почте. Мелькали адреса Ялта, Рига, Москва. Львов, Мурманск, Тула И ему становилось грустно. Почему он сам не знал
Только к прибытию самолётов приезжали грузовики уазики, и аэродром становился похож на аэродром. Самолёты на лесном аэродроме не задерживались. Кому охота заночевать в тесном домике Фомича? А потом аэродром вообще законсервировали к центральной усадьбе в колхозе проложили хорошие дороги и почта перенесена была в большое село за пять километров от аэродрома. Числился аэродром еще как резервный, за прошлое лето на аэродроме Сергея Фомича побывал только один самолёт, который проводил аэрофотосъемку лесов, он задержался на три дня взлетая и садясь по три-четыре раза за день. Лётчики тогда жили в доме у Сергея Фомича. Потом опять всю зиму была тишина, трактор приходил, однако после больших снегопадов, по запросу Сергея Фомича, все-таки аэродром ещё окончательно не закрывали.
Сергей Фомич тосковал. Он подал «рапорт» (как привык в армейской службе) о переводе его на другую работу в почтовое отделение хотя бы, но уже больше полугода ответа на рапорт не было. Единственной утехой последнее время был такой же одинокий, как он, лесник, живущий в лесу на кордоне в пяти километрах в глубине леса. Они ходили друг к другу в гости. Иногда вместе охотились. Как настоящие лесные люди, оба они были не речисты, умели приятно проводить время и молча. Они хорошо понимали друг друга обоим было за пятьдесят. Оба прожили жизнь бобылями, больше всего на свете любили родные свои леса, (ракетная часть, где служил Сергей Фомич тоже находилась среди леса, была секретной).
Неделю назад лесник Фёдор Николаевич заболел. Сергей Фомич сообщил об этом по телефону в санчасть на центральную усадьбу. Обещали прислать врача. А на другой день позвонили и сказали, что врач выехал принимать роды в какую-то дальнюю деревню.
Сергей Фомич каждый день навещал больного друга. Лечил его своими лесными средствами, варил отвары трав, но больному становилось всё хуже и хуже. Сам Фёдор Николаевич стыдился своей болезни. Ругал её последними словами, но она была сильней его. Встать он скоро не мог уже, всё лежал в поту. Забываясь, он тяжко стонал, положив свою огромную узловатую руку на живот, где таилась проклятая, изнурявшая душу болезнь. Его то знобило, а то вдруг схватывала такая горячка, что пот ручьями бежал по его конопатому большому лицу
Сергей Фомич как раз собирался идти к другу, чтобы всю ночь провести у постели больного, когда зазвонил телефон и звонивший с аэродрома из города диспетчер приказал приготовиться к приёму пассажирского самолёта. Он повесил трубку и выругался.
Было темно, туча закрыла всё небо своей чернотой добавляя жуткости. Пришлось зажигать огни посадочные, которые пробивались до этих двигающихся вверху огромных масс. Сергей Фомич ждал и самолёт, и дождь, который уже начал было накрапывать.
____
Самолёт плыл низко над лесом. Качка усилилась. Самолёт то проваливался, то взмывал, будто подтолкнутый разволновавшимся океаном густого леса. Ветер будоражил леса всё сильней. Летчик Лужин сосредоточенно смотрел вперёд, почти инстинктивно реагируя штурвалом на беспокойное поведение машины.
Аэродром залит светом. Париж встречает гостей, так шутливо Шуркин подтолкнул Лужина и показал ему на желтые точки-черточки огней прожекторов.
Вижу Лужин уменьшил обороты мотора. Не могли побольше сделать площадку. Садись тут, как на льдину в Арктике он молодым юношей служил в Арктической авиации, всегда вспоминал про это, видимо пришлось пережить трудности, которые так сильно запечатлелись в памяти.
Постепенно снижаясь, Лужин сделал круг над аэродромом, примеряясь к площадке по огням. Шуркин сказал: