Любочка вдруг вскочила и в ужасе замахала руками перед собой.
Ах, пчела. Пчела! взвизгнула она. Укусит!
Бросьте вы! сказал Дмитрий Петрович. Какая вы трусиха!
Нет, нет, нет! крикнула Любочка и, оглядываясь на пчелу, быстро пошла к дому.
Дмитрий Петрович уходил за нею и смотрел ей вслед с умилением и некоторой грустью на лице. Что видно было подглядывающей Ольге Михайловне. Должно быть, глядя на молоденькую студентку, он думал о своём, и кто знает? быть может, даже думал о том, как бы тепло и уютно жилось ему, если бы женой его была эта девочка, молодая, чистая, свежая, не испорченная жизнью, не беременная
Странные мысли приходили в голову Ольге Михайловне. Когда голоса и шаги стихли она направилась к дому. Ей хотелось плакать. Она уже сильно ревновала мужа. Ей было понятно, что Любочка не опасна, как и все те женщины в доме, которые теперь пили в доме чай. Но в общем, всё же, было непонятно и страшно, и уже казалось, что Дмитрий Петрович не принадлежит ей наполовину
Он не имеет права! пробормотала она про себя тихо-тихо, стараясь осмыслить свою ревность и свою досаду на мужа. я ему сейчас всё выскажу!
Она решила сейчас же найти мужа и высказать всё: гадко, как можно флиртовать с чужими женщинами он бы должен за женой ухаживать, не отходить от беременной жены Что ему сделала жена плохого? В чём она провинилась? Зачем он бросил меня? так она накручивала себя для будущего разговора.
Мужа она нашла в его кабинете. Он всегда уходил в свой кабинет, когда хотел успокоиться. Теперь Любочка напомнила ему о делах его фирмы, которая действительно судится уже не первый раз с заказчиками и ему нужно было некоторое время, чтобы подумать и побыть наедине. Лицо его было строгое, задумчивое и виноватое. Это был уж не тот Дмитрий Петрович, который с задором спорил за обедом и которого знают гости, а другой утомлённый и недовольный собой, которого знает одна только жена. В кабинете он всегда был такой, когда думал, работал. Перед ним лежали папки с документами. Он открыл одну из папок. Положив её перед собой и, так и застыл.
Ольге Михайловне стало жаль его. Было ясно, как днем, что человек чем-то томился и «не находил себе места», может быть, боролся с собой. Она молча подошла к столу, желая показать, что она не помнит обеденного спора и уже не сердится (именно после спора о женском образовании и её месте на кухне, она и удалилась отдыхать, пошла в сад), она положила руку ему на плечо.
«Что сказать ему? думала она. Я скажу, что ложь, как тот же лес: чем дальше в лес, тем труднее выбираться из него. Я скажу: ты увлёкся своей ролью весельчака»
Встретясь глазами с женой, Дмитрий Петрович вдруг придал своему лицу выражение, какое у него было за обедом и в саду, равнодушное и слегка насмешливое, зевнул и поднялся с места.
Уже шестой час, сказал он. Взглянув на часы на стене. гости скоро начнут расходиться.
И, что-то насвистывая, он медленно, своей обычной спортивной походкой (с пятки на носок) вышел из кабинета.
Она вышла к гостям, где вновь разговоры с ними с принудительной улыбкой стали её утомлять. К ней пристал дядя Николай и долго бранил своего спорщика за обедом Дмитрия Петровича: то один оскорбительный выпад, то другой, «во-вторых, говорил он с возмущением, со всеми он рассорился! Сегодня именины, а, погляди, не приехали Востриковы, ни Яшин, ни Васильев, наши почти родня!
Ах, боже мой, да, я-то тут причём? спросила Ольга Михайловна.
Как при чём? Ты его жена! Ты умна, в институте училась, и в твоей власти сделать из него честного человека!
В институтах не учат, как влиять на тяжёлых людей. Я что, должна просить извинения у всех вас, что я училась в институте? сказала Ольга Михайловна резко, раздражаясь. Послушай, дядя. Это как с музыкой: если у тебя целыми днями будут играть одни и те же гаммы, то и ты не усидишь на месте и сбежишь. Я уже целый год слышу о нем одно и тоже, одно и тоже. Господа, надо же, наконец, иметь капельку жалости, перестаньте ругать его!
Дядя сделал очень серьезное лицо. Потом пытливо поглядел на неё, будто видит впервые и покривил рот насмешливой улыбкой.
Вот оно что! пропел он старушечьим голосом. Извиняюсь! сказал он и церемонно поклонился. Если ты сама подпала под его влияние и изменила свои убеждения, то так бы и сказала. Извини!