Иван Кузьмич услышал шум его падения, хотя находился довольно далеко. Когда он нашел Сергея Петровича у ручья на берегу, он позвонил местным мужикам в деревню. Прибежавшие мужики вытащили Сергея Петровича и перенесли в дом, в деревню. Вызвали скорую помощь, и так он узнал, что весь переломан: обнаружилось, что поврежден и позвоночник, и трещина на голове на черепе. Его увезли в больницу не сразу, врачи долго совещались по телефону, прежде чем решились его перевозить с наложенными шинами: привязанными досками, изготовленными тут же мужиками. Сергей Петрович попал в операционную и там потерял сознание уже от наркоза.
За окном потемнело, скоро ночь.
Жуков Сергей Петрович, недавно прооперированный и только что освобожденный санитаркой от капельницы, которую она унесла со штативом с пустым пузырьком, приподнялся на кровати и говорит вполголоса:
Слышь, Пал Ваныч? Мне всё сон такой снится: что плывем мы, много людей, на длинной лодке по широкой нашей реке, берегов не видно, туман вокруг, как будто мы в океане, а из воды показывается спина большой рыбы, как кит, но типа осетра с шипами и чешуей по всей спине, и под нашу лодку. Днище проламывается, лодка ломается пополам, все люди в воде барахтаются. И я просыпаюсь весь мокрый от пота: и рубашка мокрая, и лицо, и голова.
Человек, к которому он обращается и которого называет «Пал Ваныч», по его же словам-представлению, молчит, как будто не слышит. Он лежит на противоположной кровати у окна с другой стороны узкой длинной палаты-реанимации на четыре койки, две другие койки у дверей пустые. В палате они вдвоем.
Пал Ваныч тоже перенес операцию на черепе, ему вставили пластину, и теперь его голова полностью забинтована: ушей нет, щек не видно, и лицо выглядывает узкой полоской среди бинтов, как медсестры в перевязочной постарались. У него и позвоночник сломан был в нескольких местах, так что и грудь его была забинтована полностью, дышать ему немного трудно.
Опять в палате наступает тишина. И до этого Сергей Петрович говорил почти один, Пал Ваныч односложно отвечал на вопросы, хотя вчера было наоборот.
За окнами районной больницы в два этажа, растут деревья. Они не только затеняют свет с улицы в палату, но стучат ветками по окнам и внешнему железному подоконнику и это раздражает Жукова.
Ветер, как с цепи сорвался говорит Сергей Петрович, прислушиваясь к шуму веток.
На этот раз Пал Ваныч сдержанно, с трудом откашлялся раза три и отвечал даже чуть раздраженно:
То у тебя лодка на рыбу наехала, то «ветер с цепи сорвался». Ветер собака, что ли, на цепи в будке сидеть, чтоб с цепи срываться?
Так это ж народная поговорка, так народ крещёный говорит, оправдался Сергей Петрович.
И народ, особенно крещёный, невежды и фантазёры как ты Мало ли чего они не говорят? Надо уже свою голову иметь на плечах, и рассуждать пора уже. А все фантазии давно пора выкинуть из головы: еще бы в кикимор да водяных и леших верили! раздражался сосед.
Пал Ваныч сильно болел, ему трудно было переносить боли, от одной капельницы и укола обезболивающего, до другой. И когда действие укола совсем ослабевает, он обыкновенно сердится и приходит в раздражение от малейшего пустяка. Пока новая порция лекарства не начнет свое действие, минут через 10 или 15, его трогать не следовало.
А сердиться, по мнению Сергея Петровича не на что. «Что странного, например, думал он, в этой огромной рыбе, про которую он рассказал или в том же ветре, что «срывается с цепи». Рыба огромная это вообще сон был, а потому река и снилась, что болезнь пОтом выходила. А про ветры это же красивый образ старины: так думали еще первобытные люди, что там, где кончается земля, на краю земли стоят большие каменные собачьи будки и ветры там прикованы большими цепями. Если они сорвутся с цепей, то и мечутся ветры по всему миру, как угорелые и рвут и рычат, как собаки!
Решив не затрагивать разговором соседа, Сергей Петрович сам попал под воздействие успокаивающих лекарств, которые получил через капельницу, и незаметно раздумья его перешли в сон: он видел бабушкину деревню, вдалеке широкую ленту реки.
Сон это маленькая смерть.
Сон для науки, до сих пор, одно из загадочных состояний человека. Во сне, как считается, сознание отключается, но человек продолжает мыслить, хотя его мышление меняется и подчиняется другим законам. Личность («Я» человека, по Фрейду) начинает взаимодействовать с подсознанием («Оно» по тому же Фрейду), тогда как сознание («Сверх Я) ослабевает во время сна.