Как фантом дареного коня
Жизнь она не скатерть-самобранка,
Не виденья радостного сна!
Иногда на грязных полустанках
Для Судьбы слагает письмена.
Жизнь она творится не стихами,
В ней беда безграмотности проз.
Иногда обвешена грехами,
Иногда жестокостью угроз!
Но она в началах не огарок
А свеча с посулами огня.
Жизнь твоя всегда тебе подарок,
Как фантом дарённого коня.
Не до масти, если конь дарёный,
Его нрав на завтрак не едят!
Будь с конём счастливый и влюблённый
Ведь подарку в зубы не глядят!
Оттого встречай рассвет без злобы,
Сверх того, что выткал, не проси,
Не вари чужой успех в утробе,
А скажи Судьбе своей Мерси!
Мечты и мысли
Мысль незрелая палец отрезанный
Нечем ткнуть в поднебесную высь!
Не способен создатель изнеженный
Взвинтить штопором смелую Мысль!
И меняет он Мысль на Мечтания,
На приятный для сердца обман!
Зря искать там плоды созидания,
Где фантом и осенний туман
Мысль в издёрганной в клочья дерюге,
Со следами испачканных рук
Мысль не нуждается в мнимой услуге,
Пусть и верных, но праздных подруг!
«Если бы, да кабы» не работают,
Не в почёте «Как знать и авось»!
Мысль есть ясность и точность с заботою,
Чтоб свершилось созрело сбылось!
Мысль с Мечтой не допустит сравнения!
В одной лодке им в бурю не плыть!
Может быть, это вздорное мнение?!
Протестуете вы может быть?!
Бог и мы
Невозможно, хотя бы немного,
Прыгнуть выше своей головы!
Потому-то и верю я в Бога,
Что в Него свято верите Вы.
И протоптана к Богу дорога
То последствие Вашей молвы!
Потому и влюбился я в Бога,
Что Его очень любите Вы.
Когда клятвы у Божьего трона,
Воздаёте своим языком.
То и я там молюсь у амвона
Ведь молитвы всосал с молоком.
Но я всё же коварно утешен,
Что Мы все как калеки смешны!
Потому не боюсь, что я грешен,
Ведь и Вы от рожденья грешны.
Только мне очень жаль, что немного
Есть воистину Божьих идей!
И что не было б Господа Бога,
Если б не было в мире Людей!
Вы застыли в тревожной гримасе?!
Но давайте откроем полог!
Там таятся лишь две ипостаси
Жизнь и Смерть есть понятие Бог!
Зачем тогда прозрение зачем?
Когда в сознанье вдруг проникнет свет,
Там на краю уже в ночной тиши
На миг один, блеснёт живой портрет
Истерзанной сомнением души!
И, может, свиснет в назиданье рак,
И скажет мне, что я из простаков!
А я пойму какой во мне дурак,
Сидит среди таких же дураков!
Себя спрошу я, может быть, зачем
Искал, где мель, баграми глубину,
Перелопатил очень много тем
И не нашёл, при этом, ни одну.
И вспомню я, как мой столетний дед
Подковывал у кузницы коня!
Горно и мех как истинный поэт
Вплетали рифмы в повесть из огня!
Как жирная ложилась борозда,
И шлифовался в чернозёме плуг.
Всему светила яркая звезда,
Где стадо коз и где зелёный луг.
Дед расправлял улыбкой сеть морщин,
На лбу своём размазывая пот.
И мне твердил, что горю нет причин,
Когда душа полна земных забот.
И вытирая руки об портки,
Ковригу хлеба вынув из сумы
Он для меня разматывал витки
Из жизни, мудро сотканной тесьмы.
И говорил мне дед: «Смотри, малец,
Земля и плуг основа из основ!
Любовь и хлеб то истинный венец,
И нет прекрасней, и надёжней слов!
А всё что сверх то не прощённый грех!
Просей его и выбрось за порог
Всю новизну сомнительных утех.
Где нет труда даёт уже не Бог!
И знай, малец, там главная беда,
Где пустота блестяшками манит!
Прозренье, жаль приходит лишь тогда,
Когда нет силы что-то изменить!
И если даже станешь ты на твердь,
Чтоб отряхнуться от ненужных тем,
Тогда когда, уже маячит смерть,
Зачем твоё прозрение зачем?!»