На звук колокольчика в зале появилась длинная вереница девушек хорошо, впрочем, организованных, поскольку каждая из них отлично знала, что ей делать. Все их движения в сумме напоминали бы сложный танец, если бы не совершались в абсолютной тишине. (Про их одежды лучше не говорить, потому что говорить было бы не о чем.) Вот одна приблизилась к Петровичу тот скромно опустил глаза и поставила перед ним белую чашу, наполненную водой, в которой плавали лепестки роз. Другая, как он заметил, поставила такую же чашу перед Аной, и та, опустив в нее руки, ополоснула их. То же самое, благодарно кивнув «своей» девушке, проделал и Петрович. Вода была теплой и душистой, таким же теплым и душистым оказалось полотенце, протянутое второй девушкой, незамедлительно подплывшей к нему в своей части адажио. Другие «танцовщицы» расставляли посуду самой разной формы и размеров, наполненную известными и не известными Петровичу овощами, фруктами, мучными, мясными, рыбными и прочими кулинарными изделиями; с особым пиететом подавалось вино: каждая из бутылок (а их было несколько) представлялась Ане, и некоторые из них отправлялись обратно легким движением руки, а предварительно принятые открывались, вино и красное, и белое наливалось на дно бокала, пробовалось на вкус и запах и только после этого с одобрительным комментарием водружалось на стол. При всем при том разговор, легкий, непринужденный, какой бывает между хорошо знающими, любящими друг друга людьми, продолжался в основном, конечно, без участия Петровича, но и без попыток втянуть его в этот разговор, что его совершенно устраивало.
Ну ладно, давайте все-таки ужинать, предложила Ана. Я ведь пригласила человека покушать, в конце концов Налейте мне вина, если вам не трудно, обратилась она к Петровичу. Любого, махнула рукой. На ваш выбор, здесь нет плохих. Но к рыбной закуске я бы вам все же порекомендовала вот это белое, доверительно наклонившись к нему, шепнула она.
Отведав жульен из семги вместе с парой бокалов отменного белого, Петрович почувствовал себя значительно увереннее пусть не старожилом на районе, но и не новичком все-таки. А это требовало от него хоть какой-то активности.
Кто мне объяснит, промокнув рот салфеткой, спросил он, откуда в пятиэтажном доме взялся седьмой этаж? Ведь ваша квартира на седьмом, кажется?
Лахе и Кло переглянулись, Атро фыркнула.
Все очень просто, вступила Кло. Эта квартира находится в пристройке, которую с улицы не видно за фасадом дома. Обычное архитектурное решение в историческом центре города.
Действительно, просто. А я как-то не сообразил, смешался Петрович. Зато вид из ваших окон, должно быть, замечательный!
А у нас нет окон! Ни одного окна в квартире! объявила Лахе. Эту пристройку проектировали в качестве архива какой-то организации. К концу строительства она лопнула, а здание продали с целью погашения долгов.
Благодаря отсутствию окон, нам удалось приобрести эту квартиру. Язык не поворачивается сказать, сколько бы она стоила, окажись здесь пара окон с вашими замечательными видами, добавила Атро. Кстати, идея: перед продажей надо будет все-таки проделать окна для повышения цены.
А propos, язычков соловьиных отведайте. А к язычкам вот это Бордо подойдет, порекомендовала Ана.
Их реакция на вопрос Петровича заставила его вспомнить оперу: отвечая, каждая из них как будто исполняла свою арию, вступая в отведенное ролью время, и так же, в отведенное время, уступая место на авансцене другой исполнительнице. Несмотря на самостоятельность отдельных арий, все вместе, сливаясь в единой музыкальной гармонии, они составляли целостное произведение искусства, любителем которого небольшим правда, в свое время и был Петрович. (Откровенно говоря, целью его походов в оперу являлось не высокое искусство, а знакомство с девушками. Полутемный зал и ярко освещенные холлы идеальное место, где можно в выгодном свете подать себя и в то же время оценить предполагаемого партнера.)
Наши девушки между тем оживленно исполняли ариозо на задней сцене. Особенностью их речитативов было то, что принять участие в них для постороннего было бы невозможно хотя бы потому что состояли они, в основном, из междометий и неоконченных предложений:
Хм, глядя в воздух прямо перед собой, качала головой Кло. Она внимательно вглядывалась в часть пространства, находящегося перед ней, в которое время от времени с любопытством заглядывали и ее соседки, и Ана, да и Петрович, пытавшийся понять, что же они там выглядывают, но не видевший ничего, кроме клубящегося в свете свечей тумана, картины обычной, как мы уже понимаем, в необычных просторах этой квартиры. Итак: