Ой, Васьвась, дай отдышаться, знаю я об этом. Мне завтра в номер отчет сдавать о соревнованиях.
Моя половина в санатории «Балтийский янтарь» работает недавно туда пожаловал сам Тимофей Николаевич Ермак
Ну, допустим, Васьвась, что так оно и есть, но я никак не пойму, чего это все вы так с ним носитесь
Его же из Политбюро выкинули, а как ты думаешь, плохих оттуда выкидывают? Я на твоем месте взял бы у него интервью.
Давай, Васьвась, останемся каждый на своем месте. Пока что его подвиги меня не прельщают.
А напрасно. Приглядись и, возможно, поймешь, что это тот, кто поставит жирный крест на развитом социализме
С каких это пор ты стал таким радикалом?
И вдруг телефон замолчал. В комнату снова вошла Нора.
Ты для всех «скорая помощь», только не для меня.
Прошу тебя, не заводись, взмолился Эмерс. Потом поговорим. И ради Бога, когда мне звонят, не злоупотребляй параллельным аппаратом.
Простенький отчет о теннисе превратился вдруг в неразрешимую проблему. В висках стучало, а сердце билось неровно то почти замирало, то начинались назойливые толчки. Хроническая синусоидальная аритмия давала о себе знать. Сходил на кухню и принял сорок капель корвалола, запил глотком воды четвертушку анаприлина. Потом долго и бесцельно сидел над машинкой.
Отложив работу на утро, он открыл томик своего любимого Клода Гельвеция: «Нетерпимость превращает в лицемеров, сумасшедших, идиотов всех тех, кто находится в атмосфере ее влияния».
Закрыл книгу, задумался. Случись с ним безвозвратное, что станется с тем же Гельвецием, с его соседями по полке Львом Толстым, Амброзом Бирсом? Попадут ли к друзьям, или будут пылиться у Норы? А может, их ждет обычная участь всего ненужного мусорная свалка, это кладбище вещей?
Телефон вновь напомнил о себе. Костя снял трубку. Но на другом конце провода с ответом явно не спешили. Эмерс собрался было уже бросить трубку, когда послышался хорошо артикулированный голос:
Простите, я говорю с журналистом Эмерсом?
По-моему, я уже назвался, не без раздражения ответил Костя.
И снова пауза..
Видите ли, просто я по поручению одного администратора, администратора-руководителя, разумеется, хотел бы обсудить одну тему.
В этом смысле у нас предложение превышает спрос. Кто же он, этот администратор?
Думается, он достаточно интересен для вас.
А до завтрашнего утра подождать он не может? Костя вытащил из пачки мятую сигарету.
К сожалению, завтра я на день уезжаю в Москву, а потом
Хорошо, приходите Вы знаете, где находится ресторан «Юрас перле»? Прекрасно, там есть уютная аллейка, в конце которой растет изогнутое дерево, около него я и буду вас ждать Только как мы узнаем друг друга?
Это для нас не проблема, незнакомец как бы что-то подчеркивал, употребив «нас». Так когда мы можем встретиться?
Эмерс взглянул на часы было без двадцати девять.
В двадцать один плюс минус пять минут, сказал он и положил трубку.
Он задумался, но долго, впрочем, голову не ломал такие полуанонимные звонки редкостью не были. Иногда они вносили в его жизнь журналиста новые повороты. И он отправился на встречу.
Ждать долго не довелось. Подошел широкоплечий, коренастый человек, одетый по чиновничьи в темном костюме, при галстуке, невзирая на жаркий июль. Эмерс узнал его сразу: помощник Ермака, с которым познакомили на кортах.
Геннадий Семенович Льдистый, представился незнакомец, и Костя еще раз ощутил железное рукопожатие.
Они вышли к самой кромке воды и, не спеша, направились в сторону устья Лиелупе. Несколько минут шли молча, да и потом разговор оставался отрывистым, как бы ни о чем
Прежде у вас не бывал, сказал Льдистый, и теперь жалею об этом. Странное море, похоже на застывшую лаву
Впечатление не случайное, отреагировал Эмерс. Море-то грязное
И вдруг неожиданный вопрос:
Скажите, Константин Артурович, ваша газета давно стала такой?
В каком смысле?
Боевой что ли Она выходит раз в неделю?
По средам. А насчет «боевой» это кому как. Для одних наш «Курортник» экстремистский листок, для других просто макулатура, для третьих заядлый провинциализм
На всех, естественно, не угодишь, гость шагал широко, заложив руки за спину. Но представьте себе, вашу газету знают и в Москве, среди подобных изданий она весьма выделяется. И ваше имя тоже достаточно известно