Перепилась, видно, или наркотиков наглоталась, по-моему
По-моему, по-моему, передразнил Костя. Он был разбит, раздражен, и Зайга начинала действовать на нервы. И тем не менее он обнял ее за плечи и прижал к себе.
Не надо бы тебе на весь этот кошмар смотреть.
Они подошли к редакции двухэтажному особнячку среди лип и каштанов. Зайга, достав из сумочки пачку сигарет и зажигалку, плюхнулась на лавочку, руки ее дрожали и Костя помог прикурить.
В редакции было пусто, лишь ответственный секретарь Алдис корпел над макетом номера.
Ты оставил мне место? спросил Эмерс.
Целую полосу с фото. Кстати, Круминьш снимает игру?
Я его не видел, но скорее всего он на кортах, во всяком случае, вчера собирался.
Из своего кабинета Эмерс позвонил в ОВД, в дежурную часть. Нет, в милиции о случившемся пока ничего не знали. Тогда он попросил разузнать подробности знакомого инспектора ГАИ.
Костя принялся перебирать ворох писем, оставленных для него на столе. Одно самое короткое и разборчивое стал читать. Начало было красноречивым: «Неуважаемый господин Эмерс! Надо иметь абсолютно пустую голову, чтобы поддерживать явно националистически окрашенный Народный фронт. Запомни, придет время и ты сам, подлый борзописец, испытаешь на своей шкуре всю прелесть радикал-националистической хунты. Желаю дожить до такой поры, когда тебе самому дадут под зад коленкой твои дружки из Народного фронта и выкинут в Россию».
Подпись: «Кравчук».
Костя повертел письмо в руках и даже зачем-то понюхал: оно, как ни странно, источало легкий аромат незнакомых духов.
Телефонный звонок нарушил редакционную тишину. В трубке раздался голос помощника прокурора города Лиепиньша:
Константин, вы давно хотели поучаствовать в какой-нибудь операции, связанной Последовала пауза, видимо звонивший остерегался по телефону говорить о служебных делах.
Я вас понял, Элмар Янович, быстро ответил Эмерс. Сейчас приеду.
Можете не спешить, мероприятие начнется в восемнадцать часов Поезжайте прямо к начальнику угрозыска Каскадову, я обо всем договорился.
Прекрасно! Я догадываюсь, о чем речь.
У меня только к вам, Константин, просьба Слушайтесь сотрудников милиции и, ради Бога, не лезьте, как говорят, поперед батьки в пекло.
Договорились.
Эмерс, конечно, знал, о какой операции шел разговор: не раз просил он прокурора города и начальника милиции разрешить сделать репортаж с места захвата рэкетиров. Однако работники угро его не обнадеживали: рэкет, считали они, пока что, к счастью, не стал каждодневным явлением и, возможно, придется такого случая долго ждать.
Он вышел из редакции и направился в сторону пышного рододендрона. Возле Зайги выламывался какой-то хлюст, а она явно кокетничала.
Слышь, парень, обратился Костя, не знаешь случайно, почему это я не заигрываю с твоей девчонкой?
Ты о ней? парень указал сигаретой на Зайгу и нагло ухмыльнулся в пижонские усы. А я подумал, что это одна из шести твоих дочерей
Чуть поодаль он устроил ей промывку мозгов.
Ты жуткий ревнивец и ведешь себя, как собака на сене, отбивалась Зайга.
Она была стюардессой и открывающиеся ввиду этого возможности для живого воображения Эмерса приносили ему невыносимые пытки. Не раз под видом командировки он летал ее маршрутами и знал в лицо всех стюардесс, а со многими пилотами не однажды сиживал в аэрофлотовском ресторане. Потом Зайга перешла на международную линию и контроль над ней иссяк подчистую. Даже полегчало как-то на душе с глаз долой
Часок-другой свободный есть куда пойдем? спросил Костя.
Сходи лучше женушку свою проведай
Сейчас найдем телефонную будку и позвоню ей. Готов передать от тебя привет.
Как всегда, будешь бессовестно врать: мол, дела, да такие неотложные, ну прямо государственной важности, Зайга от злости даже на глазах подурнела.
После шашлычной Костя проводил Зайгу на такси, попросив водителя отвезти ее домой.
Впрочем, «домой» звучало слишком сильно Зайга снимала комнату у спивающейся буфетчицы, что тоже служило серьезным раздражителем
Без десяти шесть он появился в милиции и поднялся на второй этаж, где разместился уголовный розыск.
Его начальник бывший «опер», известный тем, что самолично взял вооруженного насильника, на счету которого было 18 задушенных и зарезанных девчонок. Звали начальника Алимом Каскадовым.