Оставалось по форме заполнить протокол допроса вдовы. Бросая поминутно взгляды на гостиную, вдова поведала, что потерпевшего не видела с утра предыдущего дня. Всё было как обычно; проводив, мужа с утра на работу, Элеонора Митрофановна занялась своими делами. О том, что Николай Иванович задержится с работы, разговора не было всё было как обычно. Обронив секретарше, что направляется домой, с работы он уехал достаточно рано, и, тем не менее, в привычное время не объявился, не позвонил, а направился молча на дачу. Не отвечал и когда Элеонора Митрофановна пыталась ему дозвониться сама, не объявился и по прошествии ночи. Обеспокоившись всерьёз, Элеонора Митрофановна устремилась на дачу, где и обнаружила тело мёртвого мужа.
Какие версии можно было построить на столь скудном материале? Разве что, гадать. Хотя гадание в нашем с Витькой детективном деле последнее дело, так как есть риск стать заложником ложной версии, которая преследовать вас так и будет. Нужно было думать! Но Витька отрубил: сказал, что на сегодня лично отработал, на данный момент у него телевизор. И чтобы я больше его не теребил, пообещал завтра поделиться, побаловать меня результатами медицинской экспертизы.
Какая это всё же маета: одно дело смотреть на огонь или на то, как кто-то рядом, углубляясь в недра, машет лопатой подобные занятия нервную систему лишь укрепляют. Другое дело ждать. Витьке хорошо, оставив меня досыпать, он с утра усвистал на работу. Я же, некоторое время ещё повалявшись, с постели тоже сполз. Проигнорировав зарядку, без энтузиазма умылся, побрился, накинув на тело одежду, чего-то поел. Тем временем где-то горели леса, в то же время по телевизору где-то топило. Но тут уж я ни чем помочь не мог, разобраться бы со своим Щёлкнув пультом, переключился на сериал, но и там! Знакомые по предыдущим работам, уже словно родные, актёры как будто бы дрались, как будто бы стреляли (но не попадали, и не попадали). Одну героиню, собрав в кулак все сценаристские мозги, умудрились даже похитить. Но что с ней приключилось дальше отпустили её похитители, или же оставили себе всё это пролетело «мимо кассы». Стоически дождавшись обеденного времени, с целью разузнать я набрал Витькин номер. Но этот бездельник умудрился найти себе дело и в обед! Пробурчав: «некогда» уже собрался отключиться. Но я успел: спросил, а с кем он, интересно, предполагает разделить предполагаемый теоретически ужин? Съехидничал, да! Но сработало: понизив голос, под огромным секретом Витька сообщил мне такое! Что я чуть меня не повергло с крыльца, на котором я ножичком мирно остругивал прут.
Дела По взаимной договорённости на ужин Витька по дороге домой купил два пакета пельменей, мы их душевно сварили. И теперь, сидя в кресле с кружкой чая, мой друг в очередной раз повторил то, что днём чуть не повергло меня наземь: экспертиза совершенно точно установила, что Николай Иванович Райхерт, мой незабвенный сосед, был отравлен, что автоматически возвращало меня на первые роли, и впереди вновь явственно замаячил знойный Магадан. Верить в это не хотелось, я проблеял: «А инфаркт?..»
Тут, видишь ли, такое дело Скажем, дело не простое, любовно поглаживая чрево, вымолвил Витька. А по поводу Магадана так сразу тебя не посадят: пока то, пока сё
Успокоил. Прямо, захотелось жить!
Как же Николай Иванович не кстати. И я не из-за денег: в конце концов, сколько я ему в принципе должен касалось это одного меня. Но его смерть всё кардинально изменила, с его невольной подачи и по милости следствия я сейчас, к примеру, не могу поехать за границу. Не могу навестить бабушку (если бы таковая у меня была), теоретическую тётю. Так что! Так что, чем скорее я представлю следствию убийцу (Витька уверил, что тут не суицид и не инфаркт, а увенчавшееся успехом отравление, иными словами, убийство), тем скорее с меня подозрения снимут, и упоминание о славном городе Магадане вызовет у меня не холодную дрожь, а пренебрежительный смешок.
А что у следствия ещё?.. спросил я равнодушно, только Витька замолчал.
Да больше, в общем, ничего, внешних повреждений никаких. Внутренних тоже. А сам он отравился, или его кто-то будем думать, ведь могло быть всё.
Ну, вот опять Какие-то качели: могли и отравить, мог отравиться сам. Возможно, чем-то был расстроен и напуган! Напуган настолько, что виски закусил не тем и в результате!.. Вероятно? Но не очень. Не тот был Райхерт человек, чтобы от любого испуга тащить в рот всякую дрянь, следствие проверит и наверняка не поверит: человеку всего пятьдесят один год, фабрикант! Известно каждому, нервических граждан туда не берут, и если не инфаркт, на который я так уповал